Читать «Неутомимые следопыты» онлайн - страница 143

— Да вы что? — перестав смеяться и утирая тыльной стороной ладони глаза, еле проговорил Митя. — Вы же утонете по дороге.

Я ничего не понимал. Да и Женька тоже, по-моему, опешил. И тогда мальчики объяснили нам, что после продолжительных дождей проселки, ведущие в Печурово, Копалино и Марьино да и в некоторые другие деревни, так размывает, что по ним нельзя ни проехать, ни пройти. Разве что на вездеходе.

— Машины туда дальними дорогами ездят, — объяснял Митя. — Через шоссе. Со всех сторон болота. Вязь такая, что потопнете с головой…

Конечно, смеяться тут было не над чем. Мы же не знали ничего этого. Придется, значит, опять запасаться терпением.

— Ничего, — успокоил нас молчавший до сих пор Игорь. — Дня через три дороги подсохнут, тогда и пойдем.

Мы приободрились. Что же, ждать каких-нибудь три дня — это пустяки. За эти дни вынужденного безделья мы несколько раз бегали к дому Афанасия Гавриловича и стучали в ворота. Но всякий раз, послушав, как громогласно гавкает и гремит цепью лютая овчарка Пальма, уходили ни с чем. В кармане у меня лежала завернутая в бумагу фотокарточка самого Афанасия Гавриловича. Это был тот самый портрет, который я отснял в поезде.

Среди всех этих дел и забот мы с Женькой находили время, чтобы привести в порядок наши коллекции. И как-то раз, вечером, когда мы, порядком утомленные, откинувшись на спинки стульев, сидели за столом, Женька, вертя в пальцах пинцет, задумчиво произнес:

— А ты помнишь, Серега, как Иван Николаевич, когда мы еще делали доклад в Доме пионеров, назвал нас наследниками революционных событий?

Я кивнул.

— Так ведь если бы он теперь узнал, что мы изучаем историю партизанского отряда, он бы опять назвал нас наследниками их боевой славы.

— Непременно назвал!

— И вот я думаю, что мы с тобою, Сережка, все ребята у нас в стране, и правда, наследуем и прошлую и теперешнюю славу наших дедов, отцов и старших братьев…

Мы долго молчали, переживая слова моего лучшего друга Женьки Вострецова.

И как раз в эти дни произошло то, о чем так давно и тщетно мечтал Женька. Когда однажды поздним вечером мы возвращались с электростанции, когда уже вошли во двор и я очень тихо, чтобы не разбудить Ивана Кузьмича, потому что мы знали, что тетя Даша не спит, дожидаясь нас, закрыл калитку, Женька вдруг сорвал с моей головы кепку и метнулся к огороду.

Я увидел, растерявшись, что он гонится за какой-то огромной, величиною с воробья, бабочкой, мелькнувшей в лунном свете.

Вострецов несколько раз уморительно подпрыгнул, размахивая кепкой. Но бабочке, видимо, совсем не хотелось сидеть на булавке.

— Ладно, Жень, пойдем, — недовольно окликнул я его. — Мало ли у нас в коллекции совок?

В это мгновение Женька подпрыгнул еще раз и упал, исчезнув среди цветущих кустов картофеля. Тотчас же до меня донесся странный писк.

— Жень, ты чего? — с тревогой спросил я.

Писк повторился снова. И сейчас же голос Женьки:

— Серега…

Голос звучал так сдавленно, словно там, среди огородных грядок, кто-то схватил моего друга за горло. Я бросился к нему и увидел, что он ничком лежит среди поломанных стеблей картофеля и прижимает к земле кепку, шаря под ней рукой.