Читать «Несгибаемый» онлайн - страница 5

Саня Кривой был воспитанником детского дома в Ессентуках, откуда, собственно, вышел и сам Петр. Причем воспитанником он был непоседливым: ходил по грани, останавливаясь только в шаге от колонии. Хм. Не всегда, в общем-то, останавливаясь. И сколько Петр с ним ни разговаривал по этому поводу, все без толку. К тому же пока Кривому везло. Так вот, этого оторву могли не знать лично, но слышали о нем все подростки трех микрорайонов, граничащих друг с другом.

– Ну знаю, – ответил паренек.

– Тогда сотри запись и иди своей дорогой. Я бегать за тобой не буду. Выздоравливай, Вадик, – посмотрев на лежащего на асфальте страдальца, обратился к нему Петр. А потом, подмигнув, закончил: – Надеюсь, здоровье тебе все же понадобится.

Картинно помахав ему ручкой, Петр развернулся и зашагал в сторону проезжей части улицы Октябрьской. Там на обочине была припаркована его «четырнадцатая». Не новая, при покупке даже изрядно убитая. А на другую ему и не наскрести было. Но за пару месяцев он буквально преобразил ее, превратив во вполне приличный автомобиль. Удобно все же быть хорошим автослесарем.

Пусть Петр специализировался только на российских марках, это ничего не меняло. Конечно, люди весомые и со связями у него не чинили и не обслуживали свои авто. Они все больше предпочитают иномарки, да и то стараются избавиться от них до того, как те начинают доставлять проблемы. Но заработок и российский автопром вполне обеспечивает, а еще позволяет обрасти нужными связями. Нашлись знакомые и для того, чтобы покрасить кузов, и для того, чтобы привести в порядок салон. Петру оставалось только приобрести необходимые материалы. С кем-то рассчитался, кому-то остался должен. Не беда. Случись, и он поможет. Земля – она ведь круглая.

– Иван, я требую, слышишь, требую, чтобы ты немедленно надавил на полицию! Пусть закрывают этого недоумка.

– Как Вадик? – потерев руками лицо и взбадриваясь таким нехитрым способом, встретил жену председатель ессентукского городского суда Пяльцын Иван Родионович.

– Плохо. Очень плохо. Этот ублюдок сломал нашему мальчику большую берцовую кость, – едва не с отчаянием произнесла моложавая женщина.

– Инна, я тут вызвал к себе участкового, – наводя порядок на рабочем столе, где все и так было в порядке, заговорил Пяльцын. – Он уже лет пятнадцать обслуживает участок, где расположен детский дом, и этого Пастухова знает как облупленного.

– И что нового он тебе поведал об этом детдомовском быдле?

– Да так. Дополнил пару-тройку штрихов, которые никак не укладываются в характеристику и сухие рапорты. Понимаешь, до четырнадцати лет он был тем еще оторвой. Лез везде, где надо и не надо. Даже в разбоях участвовал. А потом как отрезало.

– Ну правильно. Пока был не субъект, куражился, а потом хвост поприжал, – как о само собой разумеющемся высказалась Инна Петровна.

– Это с одной стороны. А с другой – стал лучше учиться и не имел ни одного привода в милицию. Потом поступил в техникум, армия, работа. Через три года после дембеля он уже самостоятельно снимает цех. Причем в хорошем месте и с солидной арендной платой. Два года – и он участвует в долевом строительстве квартирного дома. То есть уже скоро у него будет собственное жилье. Не та комната в малосемейке, что ему выделило государство, а отдельная квартира.