Читать «На солнечной стороне улицы» онлайн - страница 162

— Они платиновые, — наконец проговорил хозяин негромко.

Леня присвистнул, рассмеялся:

— Ну надо же! Юрий Кондратьич… а вот эти стеклышки вокруг…

— …это небольшие, но хорошей огранки бриллианты… А вот почему часы не идут… сейчас увидим… — Он поднялся, отошел к столику у окна, впритык стоящему к подоконнику, заставленному разными жестяными и картонными коробочками, придвинул старый табурет и натянул на голову какой-то стаканчик на резинке, прилаживая его к глазу…

Несколько минут прошли в тишине, нарушаемой только тихим позвякиванием часовых инструментов о плоскую тарелочку…

Вера с Леней молча оглядывали этот небедный дом, лишенный, впрочем, малейшего отпечатка хозяйских привычек, любовей, интересов, душевного тепла… если б не стол с инструментом у окна…

Жена Юрия Кондратьевича вышла из кухни, поставила на полированный журнальный столик угощение — ляган с тремя изобильными, только что ополоснутыми водой, кистями черного винограда; вышла опять на лоджию и, перегнувшись, стала кричать во двор: «Ко-остя! Ко-остя! Обедать, уроки делать!» — снизу что-то неразборчиво, но своевольно канючил невидимый Костя…

…Наконец часовщик поднялся, подошел к гостям, двумя пальцами держа и чуть раскачивая на цепочке кулон.

— Вот и все, — сказал он, — всего-то навсего почистил механизм, продул его… Идут как новенькие…

— Юрий Кондратьич, вы — волшебник! — воскликнул Леня. — Мне бы хотелось как-то отблагодарить вас!

— Да что вы, — снисходительно усмехнулся хозяин, — это такая чепуха… — И протянул кулон Вере:

— Носите на здоровье! Они вечные… Наверное, память?

— Да… — сказала она… — да, мне их оставил… отец! Впервые в жизни она назвала дядю Мишу отцом, и не знала — что заставило ее произнести эту фразу в чужом, отчего-то тягостном ей, доме, который она сейчас покинет навсегда.

Спросила — где туалет, поднялась и вышла…

Леня все восхищался мастерством хозяина, повторял, что для него в жизни важнее всего — уровень мастерства, которым человек владеет…

— Берегитесь, — проговорил Юрий Кондратьевич, предостерегающе поднимая инвалидную руку в перчатке. — Это не лучшая шкала для определения человеческих качеств. А что, — спросил он, — чем, кстати, занимается эта серьезная девушка, и каков уровень ее мастерства?

Леня широко улыбнулся, снял очки и, протирая их своим, как говорила Вера, «вечно-безупречным» платком, сказал:

— Она — художница! И очень талантливая… Но это как раз тот случай, когда бы мне хотелось, чтоб она была просто…

Вернулась Вера, и Леня не закончил фразы. Он тоже поднялся — попрощаться…

Когда за гостями захлопнулась дверь, из кухни вышла жена часовщика…

— Не могу загнать его обедать, — сказала она…

— Пусть бегает! — отозвался муж хмуро…

— И виноград совсем не ели… А чего ты такой вздрюченный? — спросила она…

— Я?! Ты что, сдурела?

— Да я же вижу… Это — знакомые были?

— Парень знакомый, а девица… Вроде я когда-то ее встречал…

— Ну-ну… — сказала жена…

Он стоял у окна и смотрел, как по двору идут эти двое, оживленно переговариваясь, — оба высокие, легкие… хорошая пара! — и чего это Леня так церемонен с этой неулыбой?…