Читать «На игле» онлайн - страница 209

Он смотрит на сумку с надписью «Адидас», туго набитую наличными. В первый раз с самого начала операции Бегби оставил эту сумку без личного присмотра. Рентой вываливает всё её содержимое на кровать. Он никогда в жизни не видел так много денег. Почти машинально он пересыпает содержимое сумки Бегби с надписью «Хед» в пустую сумку «Адидас». Затем он запихивает деньги в сумку Бегби и кладет поверх денег свою одежду.

Он бросает быстрый взгляд в окно: Андреас запустил руку в сиреневые трусики Сариного бикини. Сара хихикает и вскрикивает:

— Андреас, ну не надо! Андреас!

Схватив цепко сумку с надписью «Хед», Рентой поворачивается и украдкой выскальзывает из комнаты, спускается по лестнице и пересекает вестибюль. Перед тем как выйти на улицу, он на мгновение оглядывается. Если он сейчас напорется на Бегби, то он пропал. Как только он позволяет этой мысли сформироваться в сознании, он чуть не падает в обморок от страха. На улице, впрочем, пустынно. Рентой пересекает её.

Он слышит, как кто-то горланит песню, и замирает. Группа юнцов в куртках с эмблемами «Селтик», возвращающихся, очевидно, с концерта «The Pogues», пошатываясь, бредет ему навстречу. Они пьяны до полной невменяемости. Он, сжавшись в комок, проходит мимо них. Они, впрочем, даже не замечают его. К огромному своему облегчению, Рентой видит приближающийся автобус № 253. Он вскакивает на него и покидает Финсбери-парк.

На автопилоте он доезжает до Хакни, чтобы пересесть там на другой автобус, идущий до Ливерпул-стрит. Сжимая в руках набитую деньгами сумку, он страдает от мании преследования и растерянности. Каждый встречный кажется ему потенциальным грабителем или уличным хулиганом. Стоит Рентону увидеть чёрную кожаную куртку, похожую на ту, которую носит Бегби, как кровь застывает у него в жилах. Приближаясь к Ливерпул-стрит, он даже начинает подумывать о том, чтобы вернуться обратно, но, засунув руку в сумку и нащупав там пакет с банкнотами, приходит в себя. Доехав до цели, он заходит в филиал «Эбби нэшнл» и добавляет девять тысяч наличными к своему счету, на котором уже лежит двадцать семь фунтов тридцать два пенса. Кассир даже бровью не поводит. В конце концов, это — Сити.

Оставшись всего с семью тысячами, Рентой чувствует себя сразу гораздо лучше. Он отправляется на железнодорожную станцию и покупает билет туда и обратно до Амстердама, намереваясь использовать его только в одну сторону. Он смотрит, как за окном проносится графство Эссекс и как бетон и кирпич сменяются пышными лугами по мере того, как поезд приближается к Харвиджу. На набережной Паркинсон ему приходится ждать ещё целый час парома, отплывающего в Хук-ван-Холланд. Для него это не проблема — торчки ждать умеют. Несколько лет назад он работал на этом самом пароме стюардом. Он надеется, что никто его не вспомнит.

На борту парома паранойя стихает, но её место сразу же занимают угрызения совести. Он думает о Кайфоломе и обо всём, через что они прошли вместе. Они знали и хорошие времена, и плохие, но они всегда делили все пополам. Кайфолом вернет себе потерянные деньги — он прирожденный эксплуататор. Дело не в деньгах, дело в предательстве. Он уже видит знакомое выражение на лице Кайфолома — выражение, в котором больше обиды, чем гнева. Однако вот уже долгие годы их дороги все больше и больше расходятся, их взаимный антагонизм, когда-то бывший просто шуткой, которую они разыгрывали на потеху окружающим, постепенно превратился в силу повторяемости ритуала в повседневную реальность. Лучше уж так, думает Рентон. В каком-то смысле Кайфолом поймёт его и даже будет злобно завидовать его поступку. Злиться он будет в основном на самого себя, за то, что ему не хватило духу сделать это первым.