Читать «Муссон» онлайн - страница 429

— Милосердия!

Он попытался встать, но боль в кишках была слишком сильна, и он, поджав колени к груди, прислонился к стене только что выкопанной могилы.

Дориан вернулся в домик за лопатой. Когда первые порции земли посыпались в яму, Куш закричал:

— Нет, нет! Как ты можешь так поступать со мной!

— А как ты совершал свои чудовищные злодеяния, мучая беззащитных женщин, находившихся в твоей власти? — ответил Дориан.

Куш кричал и молил о пощаде, пока земля не заглушила его крики.

Дориан упрямо работал, пока не забросал землей яму с тремя телами. Потом утоптал землю и сделал аккуратную насыпь.

Из домика он принес могильную плиту с именем Ясмини и установил на насыпи.

Обвязал плиту лентой с поминальной молитвой о мертвых, похороненных в могиле. Потом вернул лопату в домик, собрал куски разрезанных ремней и прихватил одеяние Куша, которое евнух повесил на колышек в стене. Скатал и перевязал ремнями.

Прежде чем выйти, он огляделся, убеждаясь, что все в порядке, и мрачно улыбнулся.

— Следующие сто лет поэты будут писать стихи о таинственном исчезновении трех евнухов, после того как они убили и похоронили прекрасную принцессу Ясмини. Может, сам дьявол придет проводить их в ад. И никто ничего не узнает. Но какие чудесные легенды станут рассказывать потомки!

И он в последний раз покинул зенан по Дороге Ангелов.

Когда Дориан вернулся туда, где оставил Бен-Абрама и Ясмини, врач закончил сшивать раны Ясмини и перевязывал их, используя хлопок.

— Все сделано на совесть, аль-Салил, — заверил он Дориана. — Через семь дней я сниму швы, а через месяц она полностью выздоровеет, словно ничего и не было.

Дориан закутал Ясмини в одеяние Куша из тончайшей шерсти, осторожно помог ей подняться на жеребца, положив к себе на руки, чтобы не давить на ее раны. Они медленным шагом направились к крепости. Ясмини была закутана так плотно, что встречные не могли бы сказать, мужчина это или женщина.

— Никто за пределами зенана не видел твоего лица. И никто не узнает в тебе принцессу Ясмини, потому что она лежит под могильной плитой на кладбище в зенане.

— Я правда свободна, Доули? — с трудом прошептала она, потому что, несмотря на всю его осторожность, швы болели.

— Нет, глупое маленькое бремя. Ты теперь мальчик-раб, принадлежащий великому шейху аль-Салилу. И никогда не освободишься.

— Никогда? — спросила она. — Обещай, что я всегда буду твоим рабом. Что ты никогда меня не отпустишь.

— Клянусь.

— Тогда я спокойна.

И она положила голову ему на плечо.

Впоследствии на рынках Ламу много недель говорили об исчезновении евнуха Куша. Его хорошо знали на островах и боялись и ненавидели даже за пределами зенана. Рассказывали, что, когда Куш шел ночью по дороге, его забрал лесной джинн. В другой версии той же истории похитителем выступал сам шайтан. Более прагматичные полагали, что евнух обокрал своего господина калифа аль-Малика и, боясь наказания, нанял дау, чтобы переправиться через пролив и исчезнуть в Африке. В подкрепление этой теории шейх аль-Салил издал приказ об аресте Куша и пообещал вознаграждение в десять тысяч рупий за его пленение.