Читать «Московский апокалипсис» онлайн - страница 6

— Трубочисты есть?

— Есть, — ответили из строя.

— Выходи!

Три человека выступили вперёд.

— В распоряжение следственного пристава Яковлева!

«Мещанин» вдруг увидел, как у Ахлестышева самопроизвольно сжались кулаки, а по лицу пробежала судорога.

— Что случилось? — спросил он шёпотом.

— Яковлев… — процедил Пётр сквозь зубы. — Это он фабриковал моё дело…

— О нём идёт молва как о большом мошеннике.

Ахлестышев молчал, с ненавистью глядя в угол. Там высокий господин лет тридцати, безвкусно одетый, что-то объяснял трубочистам. Потом отослал их движением руки и пошёл вдоль строя. Поравнялся с Петром, остановился и злобно осклабился.

— Ахлестышев? Почему не в Сибири? И голова не обрита. Эй, поручик!

Подбежал смотритель тюрьмы.

— Так что, не успели пока, — пояснил он. — Палач захворал один, а второй запил. Ведь у меня таких семь сотен! Тут ещё Бонапарт… Но в Нижнем Новгороде обязательно обреем и клейма наложим!

Пристав скривился.

— Под личную ответственность! И учтите: это опасный убивец. Самый строгий надзор! В Нижнем долго не держать, немедля услать в Нерчинск, о чём рапортом доложить московскому обер-полицмейстеру.

— Слушаюсь.

— Смотри у меня, каналья! — Яковлев погрозил Петру кулаком. — Ты на особой заметке!

И пошёл дальше. Поравнялся с Лешаком, взял его за рукав и отвёл к окну. Там сыщик и уголовный о чём-то долго разговаривали. «Мещанин» с удивлением заметил, что общались они весьма дружески. Лешак даже, смеясь, похлопал пристава по животу. Наконец Яковлев кивнул собеседнику и ушёл. Лешак же вальяжно вернулся в строй и сказал своим что-то такое, отчего варнаки одобрительно загудели.

Поверка закончилась, и арестанты вернулись в камеры. Ахлестышев был бледен и задумчив. Он отвернулся от расспросов, лёг на нары лицом вниз и долго молча лежал. Саша-Батырь осторожно снял с него цепи и пошёл к майданщику за чаем. До двух часов пополудни никакой еды сидельцам не полагалось. Узнав об этом, офицер дал Саше двугривенный, и тот принёс три кружки с подслащённым чаем и три больших булки. А ещё новости.

— Слышь, Пётр, — тронул он своего бывшего помещика за плечо. — Лешак, бают, в Москве остаётся.

— Как в Москве? — сразу же сел Ахлестышев. — Нас всех этапом, а он при французах квартировать?

— Ага. Яковлев так велел. Будто бы по приказу самого генерал-губернатора Москвы графа Ростопчина.

— Вот это любопытно. А с какой целью?

— Кто же скажет, — пожал могучими плечами налётчик. — Особый урок у них, говорят. Секретный.

— Ха! Сейчас мы их секреты в два счёта разгадаем. Трубочистов ведь тоже Яковлев увёл?

— Он.

— А скажите-ка мне, господин клинский мещанин, — обратился Пётр к разведчику, — для чего полиции в день бегства понадобились вдруг трубочисты? Печь где-то засорилась?

Тот подумал секунд тридцать, потом ахнул.

— Боже мой, неужели? Но ведь это же невозможно!

— Отнюдь! На Ростопчина очень даже похоже.

— Тщеславный безумец! Он же весь город спалит!

Батырь недоумённо слушал этот диалог и, наконец, рассердился.

— Эй, ваши благородия, так-растак! Объясните простому человеку, чего вы поняли!