Читать «Медвежий угол» онлайн - страница 211
Фредрик Бакман
– А она уже спрашивала тебя, какой ты видишь себя через десять лет? Психологиня, к которой я ходила, когда мама уехала, обожала этот вопрос.
Мая покачала головой:
– Нет.
– Что бы ты ответила? Какой ты видишь себя через десять лет? – спросила Ана.
Мая не ответила. Ана тоже молчала. Они пошли домой к Ане, легли рядом и долго дышали в такт, пока Ана не заснула. Тогда Мая встала, спустилась в подвал и открыла оружейный сейф. Взяла ружье и вышла в темноту, неся внутри еще большую тьму.
Хоккей – это сложно и в то же время совсем просто. Да, может быть, нелегко разобраться в правилах, тяжело жить внутри культуры, почти невозможно добиться того, чтобы многочисленные поклонники не тянули его в разные стороны, норовя разодрать в клочья. Но на самом деле, в самой глубинной своей сути, хоккей прост.
– Мама, я просто хочу играть, – сказал Филип со слезами на глазах.
Она знает. Им надо решить, где он теперь будет играть. Останется ли в Бьорнстаде или поедет с Кевином, Литом и остальными в Хед. Мама Филипа умеет отличить правильное от неправильного, добро от зла, но кроме того, она мать. А в чем состоит долг матери?
Фрак обедал в окружении лучших друзей. Один из них, посмеиваясь, указал на его галстук:
– Пора бы ее уже снять, а, Фрак?
Фрак посмотрел на булавку. На ней написано «Бьорнстад-Хоккей». Он окинул взглядом остальных: все до единого уже успели снять старые булавки и прицепить новые с логотипом хоккейного клуба в Хеде. Что может быть проще? Как будто это всего лишь клуб.
Мама помогла Филипу сложить сумку – не потому что он еще маленький, а потому что ей до сих пор нравится это делать. Она положила руку ему на сердце, оно бьется в ее ладони, как сердце младенца, хотя ее шестнадцатилетний сын вымахал так, что ему приходится согнуться вдвое, чтобы поцеловать маму в щеку.
Она помнила каждый сантиметр. Каждую битву. Помнила летние сборы, когда у Филипа от бега началась такая рвота, что его увезли в больницу с острым обезвоживанием. На следующий день он вернулся на тренировки.
– Тебе не обязательно тренироваться, – сказал Давид.
– Ну пожалуйста, – умолял Филип.
Давид взял его за плечи и честно признался:
– Осенью мне предстоит собрать лучшую команду. Ты, может, ни в одном матче не поучаствуешь.
– Разрешите мне просто тренироваться. Я просто хочу играть. Пожалуйста, я так хочу играть, – всхлипывал Филип.
Ему жестоко доставалось в каждой схватке, он проигрывал во всех парных упражнениях, но всегда возвращался. В конце лета Давид приехал домой к его маме. Сидя у нее на кухне, он рассказал ей, что по результатам одного исследования очень многие элитные хоккеисты никогда не входили в пятерку лучших игроков своих юношеских команд, что на самом деле, добравшись до взрослой команды, часто выстреливают те, кто в юности не поднимался выше шестого места. И они стали бороться дальше. Они не пасуют перед трудностями.
– Если Филип когда-нибудь начнет в себе сомневаться, не надо обещать ему, что он станет лучшим. Просто попробуйте убедить его, что он может пробиться на двенадцатое место, – сказал тогда Давид.