Читать «Медвежий угол» онлайн - страница 200
Фредрик Бакман
Возможно, однажды парень в черной куртке задумается еще и вот о чем. Почему его волновало лишь то, кто из мальчиков говорит правду: Амат или Кевин? Почему Маиных слов было мало?
В каморке для репетиций в Хеде басист отложил инструмент и пошел открыть дверь. На пороге стоял Беньи, опираясь на костыли, в руках он держал коньки. Басист рассмеялся. Они пошли в маленькую хоккейную коробку за ледовым дворцом. Беньи лучше стоял на костылях, чем басист на коньках. На этом льду они впервые поцеловались.
По кромешно темному лесу шли две девочки. Остановились в небольшой роще и включили фонарики. Совершили свое тайное рукопожатие. Поклялись друг другу в преданности. Потом взяли ружья и принялись палить в сторону озера – выстрел за выстрелом.
В Бьорнстаде, в центральном круге хоккейной площадки стоял отец. Смотрел на нарисованного медведя. Когда он был совсем маленький и его в первый раз поставили на коньки, он очень испугался этого зверя.
Иногда он до сих пор боится его.
Медведь не шевелился. Петер собрал шайбы. Снова взял клюшку.
46
Наступило новое утро. Оно наступает всегда. Время всегда движется одинаково, это только чувства имеют разную скорость. Каждый день – это либо целая жизнь, либо один удар сердца, в зависимости от того, с кем ты этот день проведешь.
Хряк стоял в гараже, он стер тряпкой масло с рук, почесал бороду. Бубу сидел на стуле с разводным ключом в руке, устремив взгляд в пустоту, куда-то за тысячу миль отсюда. Все лицо было в синяках и кровавых корках. Завтра они пойдут к зубному. Он и раньше терял зубы – на льду, – но на этот раз все по-другому. Отец напряженно вздохнул и взял табуретку.
– Я не привык говорить о чувствах, – опустив глаза, сообщил он.
– Все нормально, – пробормотал сын.
– Я стараюсь как-то иначе показать, как я… вас люблю.
– Мы знаем, пап.
Хряк прочистил горло, губы под бородой едва шевелились.
– Нам с тобой надо поговорить. После этого случая… с Кевином… я должен был поговорить с тобой. О… девушках. Тебе семнадцать лет, ты почти уже взрослый, и ты дико сильный. Это также требует от тебя ответственности. Ты должен… вести себя достойно.
Бубу кивнул:
– Чтобы я… девушку… пап, да я никогда…
Хряк перебил его:
– Речь не только о том, чтобы никого не обидеть. Нельзя молчать, понимаешь. Я струсил. Я должен был сказать. А ты… черт, малыш…
Он осторожно коснулся разбитого лица Бубу. Не смел сказать, что гордится им, потому что Анн-Катрин запретила ему гордиться мальчиком, когда тот дерется. Как будто гордость можно запретить.
– То, что сделал Кевин, пап, я бы никогда… – прошептал Бубу.
– Верю.
Голос мальчика сел от смущения.
– Ты не понимаешь… с девушкой… я еще даже не… ну понимаешь…
Отец неловко потер виски.
– Я не очень умею об этом, Бубу. Ты… хочешь сказать…
– Я девственник.
Отец погладил бороду, словно не знал, что для него мучительнее, – этот разговор или когда долбят стамеской по лбу.
– О’кей, но ты в курсе насчет всяких там цветочков, пчелок, тычинок и пестиков… ты знаешь, как это происходит?
