Читать «Любовь к каждой собаке» онлайн - страница 32

Девушка-ветеринар периодически подходила к нашему больному, следила за капельницей и проверяла пульс. Лене уже несколько раз звонил муж, о Виталике беспокоилась мама, мои тоже волновались. Но нужно было дождаться результатов анализов, и мы ждали. По очереди сидели с Филом на полу, гладили, говорили добрые слова.

– Я с раннего детства хотела собаку, но родители не разрешали, – рассказывала Лена, устроившись рядом с Филом, – мама говорила, вот будет у нас большой дом, тогда и заведем. За обедом, помню, я что-нибудь наворую со стола и несу нашим дворовым песикам. А когда мы с мамой шли по улице, я представляла, что у меня в руке поводок, а на поводке собака. Потом, когда подросла, решила, что стану кинологом. Столько книг перечитала про собак, про породы всякие. Но школа кинологов была далеко от нас. Не сложилось. В большой дом мы так и не переехали. И вот только когда стала самостоятельной, вышла замуж, забрала из приюта Малыша. Не понимаю, как я раньше жила без него?

– Зато теперь у тебя тысяча собак, – сказала Виталик.

Лена грустно усмехнулась.

Лучше Филу не становилось, анализы не прояснили ситуацию, решено было оставить его до утра в стационаре. Лена отдала в кассу все свои деньги, мы попрощались с подопечным, но он, кажется, нас не слышал и не видел.

В ночь я села монтировать историю Фила. Собрала в один сюжет виды приюта, кадры, где Фил лежит в вольере, кадры, снятые в машине и в клинике. Ролик получился коротким, но содержательным. В конце я указала реквизиты Лены для сбора средств на лечение Фила и выложила видео в Интернет.

Наблюдение, пейзажи, портреты, это прекрасно. Но главное для кино – действие. Есть действие – будет история, возникнет интерес зрителя. Вопрос жизни и смерти, перемещение героев, атмосфера вокруг них, диалоги, эмоции – то, что нужно для фильма. Я – злодейка! Собака погибает, а я удовлетворена.

Вечная дилемма документалистов встала и передо мной: пожар, что делать – снимать или тушить? Находчивые говорят, ставить камеру на запись и бежать за водой.

Помню сцену из одного документального фильма: на перроне стоит поезд, мужики грузят в вагон вещи, проводница торопит, поезд вот-вот отправиться, а тюков еще много. Оператор, который снимал этот эпизод, не выдержал, вышел из-за камеры и побежал грузить вместе с мужиками. Камера снимала сама. А оператор стал действующим лицом.

Должна ли я принимать участие в судьбе моих героев? Должна ли сама становиться героем фильма? Поначалу я хотела быть только наблюдателем, но события вовлекают.

Думаю, если все съемки будут такими тяжелыми, к монтажу я приду с разорванным сердцем.

Фила обследовали еще два дня. Лена возила его по разным клиникам на консультации. Она нашла лучшего врача и лучший стационар. Теперь у Фила, помимо имени, был опекун и даже медицинская карта, в которой появилась крючковатая запись: «Диагноз: панкреонекроз».

– Это отмирание клеток поджелудочной, – объяснила Лена, когда я приехала в клинику проведать Фила.

Мы сидели в коридоре и ждали, когда нас пустят в стационар.