Читать «Башни земли Ад» онлайн - страница 203

— Что думаете вы об этом, мои умудренные годами и милостью Аллаха советники?

— Смерть! Смерть ему, смерть! Конями рвать изменника! На кол! В мешок с крысами!

— Я не о том спрашиваю вас, — прервал крики Тамерлан. — Император или выйдет сам, или же обратит Константинополь в крепость, где стар и мал будут драться до последнего дыхания и умирать, хоть за ногу укусив врага своего, пролив хоть малость нашей крови. Сами понимаете, это не пустая угроза.

— Я полагаю, — встал с места один из сановников, — что следует принять условия Мануила, затем в назидание казнить его у городских стен, после чего жители Константинополя сделаются куда сговорчивее, и штурм не повлечет за собой больших потерь.

— Да, ты прав, — кивнул Тамерлан. — Так было всегда, и так будет. Тело, лишенное головы, стоит не больше, чем голова, лишенная тела. Но тогда выйдет, что Мануил сильнее меня, ибо, презрев смерть, он явит миру полное бесстрашие. Я же только и смогу, что ужалить, будто притаившаяся под камнем змея. Нет. — Он замолчал и задумался, а потом вновь повторил: — Нет. Все будет не так. Я приму его условия, и он умрет ужасной смертью. Я буду целую ночь думать, какой же лютой казни предать его. Но я не трону город, ибо я сильнее, ибо надо мною лишь воля Аллаха, и в руке моей его меч.

Услышав слова повелителя, советники зашушукались, но тут голос Тамерлана зазвучал вновь:

— Но это не все. Как сказал я, лишь воля Аллаха надо мной. Но кто-то противится ей, будто камешек, попавший в сапог. Кто-то постоянно мешает идти, мешает двигаться к цели. И этот кто-то совсем рядом. День за днем он предает меня. — Тамерлан медленно обвел взглядом замерший круг. — Это один из вас. — Он вытянул вперед палец, украшенный перстнем с алым пульсирующим камнем, и начал поочередно указывать им на советников и военачальников. — Кто же это?

Он остановился, не договорив фразу, камень в перстне вспыхнул ярким, запечатанным внутрь пламенем.

— Это ты, Хасан Галаади.

* * *

Когда Кристоф де Буасьер покидал Флоренцию, дамы рыдали, а отцы семейств, уже чересчур старые, чтобы отправляться в поход, но зато имевшие дочерей на выданье, с печалью глядели ему вслед. Какая замечательная партия уносится вдаль на гнедом андалузском жеребце. Французское де Буасьер у флорентийцев моментально приобрело форму Буаносэро, и потому теперь стоило кому-нибудь поприветствовать соседа «Буаносэро, синьор», как на ум приходил улыбчивый северянин с глазами цвета разнотравного меда, умеющий видеть и изображать все вокруг, как не дано было никому из снискавших прежде славу художников. Когда всадники проезжали по мощеной улице к воротам, Камдил не раз ловил на себе полные негодования взгляды. Еще бы. Как мог он ради каких-то воинских забав увозить из прекрасной Флоренции такое сокровище.

Сейчас де Буасьер галопом мчался к шатру Баязида, и вода ручьем стекала с него.

— Эй-эй! Что случилось, парень? — бросился наперерез ему Муцио Аттендоло.

Любой бургундец понимает савояра. Любой савояр понимает пьемонтца. Любой пьемонтец находит общий язык с генуэзцем, а тот, в свою очередь, с флорентийцем. Но за столь короткое время бургундцу не по силам освоить сладкозвучное наречие земляков Петрарки. Тем более что Сфорца и вообще был уроженцем Романьи. И все же общий смысл вопроса был понятен.