Читать «Лисье зеркало» онлайн - страница 26

– Леопольд, для кого ты это писал? – удрученно спросил управляющий. – «Разнузданный гуманизм»? «Созерцательное прозябание»? Поймут ли все эти машинисты и кухарки хоть слово?

Граф взглянул на него, будто очнувшись, обхватил руками голову, а потом сгреб все бумаги и быстрыми шагами вновь удалился к себе в кабинет, где заперся до самого вечера, усердно переделывая работу. Спустя несколько попыток у него наконец начало получаться.

***

В начале осени, в назначенный день все вновь собрались в Ривхольме, однако же количество участников их клуба возросло почти вдвое: Якоб и Борислав умудрились привезти с собой группу студентов, которые то ли горели желанием влиться в работу организации, то ли попросту хотели перекинуться в карты в интересном окружении. Поначалу Жоакин был возмущен таким самоуправством, но быстро пришел к выводу, что новобранцы могут быть очень полезны, распространяя листовки среди просвещенной молодежи. Кроме того, объявился и Юстас.

К вечеру все собрались в той же гостиной и были готовы предоставить отчеты о проделанной работе. Почти все участники первого собрания заняли свои прежние места в комнате, только Петрик остался стоять, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и теребя крупный перстень на пальце. Студенты всей толпой встали у распахнутого окна и курили, переговариваясь о своем. Пора было начинать.

– Итак, господа, – заговорил Жоакин, встав в центре комнаты, – все вы проделали огромную работу, каждый на своем поприще, и, как я заметил, ваши старания принесли некоторые плоды. – Тут он повернулся в сторону Петрика и жестом пригласил его говорить первым.

– Собственно сказать, д-да… – запинаясь, начал тот. – Мне есть что сообщить собранию. Ситуация в рабочей среде, с одной стороны, тревожная, а с другой – вполне благодатная для нашего дела: недовольных очень много, зарплаты едва хватает на жизнь, плюс ко всему часты случаи производственных травм от несовершенных машин и ожогов от паровых котлов, которые никак не возмещаются пострадавшим. Статистика заболеваний, которыми страдают люди на кожевенных и прядильных фабриках, ужасает! К тому же наблюдается отток рабочих обратно в деревню, а коренные горожане молчат в страхе потерять работу. Одним словом…

– Одним словом, ничего нового, – насмешливо перебил его Фабиан, покручивая бокал вина в длинных пальцах. – Мой добрый друг Петрик, неужели вы рассчитываете, что ваши хождения в народ растормошат страну?

– На заводских рабочих сейчас держатся и казна, и все частные капиталы, – решительно возразил Жоакин. – Если они откажутся работать, даже на время, вся страна будет парализована. И, чтобы восстановить поток денег, гильдии и богачи пойдут на какие угодно условия. На наши условия. – Он оглядел всех присутствующих в зале. – Поэтому что бы вы ни думали, а успех всего нашего плана держится именно на этом человеке. – И Жоакин положил руку на плечо коротышки Петрика, отчего тот вздрогнул.

Все уставились на Петрика, удивленные словами Жоакина, и спустя мгновение на лице каждого отразилось понимание. Сам Петрик немного стушевался, а затем, решив, что его речь окончена, опустился на свободный стул. Не дожидаясь приглашения, Юстас резко поднялся с кресла и выпрямился, как при официальном докладе, тем самым подчеркивая исключительную важность того, что он собирался сообщить.