Читать «Барселона. Проклятая земля» онлайн - страница 199

Ориоль дожидался епископа, держа под уздцы коня. Фродоин в сопровождении Дуравита, Итало и Николаса выехал через ворота Регомир и поскакал по пляжу в сторону порта. Завидев епископа, крестьяне и сервы преклоняли колени. Все знали: этот священник заботится о своей епархии.

Сердце всадника забилось чаще, когда он увидел Году на мостках заново отстроенной пристани, среди корзин, наполненных соляными булыжниками. Года оживленно спорила с двумя купцами. Епископ и восхищался ею, и тосковал по прошлому: он видел уже не ту высокомерную даму, что, смиряя себя, жила с Нантигисом, – эта Года вела себя как пройдошливый купец из Византии или Кордовы.

Работники разгружали галеру, доставившую в Барселону ткань и специи. Торговля солью дала первый робкий толчок развитию рынка; целые семьи в Барселоне отложили мотыги, чтобы вернуться к ремеслам своих отцов и дедов.

В ту жестокую ночь, проведенную с Бернатом, Года из Барселоны сумела вернуть себе положение городской аристократки и теперь копила богатства в виде серебряных монет и кувшинов с вином и маслом, но до сих пор жила вдовой и оставляла без внимания предложения самых влиятельных семейств. Она жила ради того, чтобы помогать городу соляной торговлей, и ради своей дочери Арженсии, которой уже было почти четырнадцать лет; загадочная красота матери перешла и к ней.

В силу высокого положения, которое занимали в городе и Фродоин, и Года, они часто встречались на религиозных празднествах, на пиршествах и официальных церемониях. Оба вели себя сдержанно и корректно, но от попыток сближения Года ускользала. Была единственная встреча один на один, в древней крипте, по просьбе Годы. И случилась она вскоре после возвращения капитана Ориоля из отдаленной монашеской обители под названием Санта-Мариа-де-Риполь. Фродоин хотел сообщить Годе о найденных Беллонидах.

Года повела себя жестко: поскольку епископ однажды поставил свои притязания на власть выше своей любви, теперь он должен поклясться перед древними могилами, что их охлаждение не изменит общих планов: посадить гота на графский престол в Барселоне и в других графствах Марки. Не было ни ласк, ни теплых улыбок – только хмурые лица и взгляды, исполненные боли. А потом время стерло и упреки, и злобу. Осталась только горечь воспоминаний и общая мечта, которую они держали в тайне, оберегая ото всех. Между ними все было кончено.

Хотя в городе шушукались, что прощение Годе принесла страстная ночь, проведенная с графом, сама она ничего не рассказывала. Только Элизии она без единой слезинки открыла, что доверенным сервам пришлось раздевать свою госпожу, заживлять ее раны и отметины. Бернат, пьяный и обезумевший от похоти, овладевал ею жестоко, проникая даже и с неблагородной стороны. Войдя в раж во время совокупления, граф бил ее и кусал, а в последний раз ей пришлось заглотить его семя – как знак окончательной покорности, и лишь потом граф передал ей дочь и ключи от дворца.