Читать «Левиафан» онлайн - страница 21

Так вот, о сегодняшнем ужине. Французский буржуа, который в последнее время расхрабрился и стал что-то уж очень болтлив, принялся с самодовольным видом рассуждать о преимуществах старости над молодостью. «Вот я старше всех присутствующих, – сказал он снисходительно, этаким Сократом. – Сед, одутловат, собою нехорош, но не думайте, дамы и господа, что папаша Гош согласился бы поменяться с вами местами. Когда я вижу кичливую молодость, похваляющуюся перед старостью своей красотой и силой, своим здоровьем, мне нисколько не завидно. Ну, думаю, это не штука, таким когда-то был и я. А вот ты, голубчик, еще неизвестно, доживешь ли до моих шестидесяти двух. Я уже вдвое счастливее, чем ты в твои тридцать лет, потому что мне повезло прожить на белом свете вдвое дольше». И отхлебнул вина, очень гордясь оригинальностью своего мышления и кажущейся непререкаемостью логики. Тут мистер Фандорин, доселе рта не раскрывавший, вдруг с пресерьезной миной говорит: «Так оно безусловно и есть, господин Гош, ежели рассматривать жизнь в восточном смысле – как нахождение в одной точке бытия и вечное „сейчас“. Но существует и другое суждение, расценивающее жизнь человека как единое и цельное произведение, судить о котором можно лишь тогда, когда дочитана последняя страница. При этом произведение может быть длинным, как тетралогия, или коротким, как новелла. Однако кто возьмется утверждать, что толстый и пошлый роман непременно ценнее короткого, прекрасного стихотворения?» Смешнее всего то, что наш рантье, который и в самом деле толст и пошл, даже не понял, что речь идет о нем. Даже когда мисс Стамп (неглупая, но странная особа) хихикнула, а я довольно громко фыркнул, до француза так и не дошло – он остался при своем убеждении, за что честь ему и хвала.

Правда, в дальнейшем разговоре, уже за десертом, мсье Гош проявил удивившее меня здравомыслие. Все же в отсутствии регулярного образования есть свои преимущества: не скованный авторитетами рассудок иногда способен делать интересные и верные наблюдения.

Судите сами. Амебообразная миссис Труффо, жена нашего остолопа доктора, вновь принялась сюсюкать о «малютке» и «ангелочке», которым вскорости осчастливит своего банкира мадам Клебер. Поскольку по-французски миссис Труффо не говорит переводить ее слащавые сентенции о семейном счастье, немыслимом без «лепета крошек», пришлось несчастному супругу. Гош пыхтел-пыхтел, а потом вдруг заявляет: «Не могу с вами согласиться, мадам. Истинно счастливой супружеской паре дети вовсе не нужны, ибо мужу и жене вполне достаточно друг друга. Мужчина и женщина – как две неровные поверхности, каждая с буграми и вмятинами. Если поверхности прилегают друг к другу неплотно, то нужен клей, без него конструкцию, то бишь семью, не сохранить. Вот дети и есть тот самый клей. Если же поверхности совпали идеально, бугорок во впадинку, клей ни к чему. Взять хоть меня и мою Бланш. Тридцать три года прожили душа в душу, пуговка в петельку. На кой нам дети? И без них славно». Можете себе представить. Эмили, волну праведного негодования, обрушившуюся на голову ниспровергателя вечных ценностей. Больше всех усердствовала сама мадам Клебер, вынашивающая в своем чреве маленького швейцарчика. При виде ее аккуратного, всячески выставляемого напоказ животика меня всего корчит. Так и вижу свернувшегося внутри калачиком мини-банкира с подкрученными усишками и надутыми щеками. Со временем у четы Клебер несомненно народится целый батальон швейцарской гвардии.