Читать «Левиафан» онлайн - страница 112

– Не знаю, как насчет следующего рождения, – Бульдог аккуратно сложил листки и убрал в черную папку, – а мое расследование, слава Богу, закончено. Отдохну немножко в Калькутте, и назад, в Париж. Дело закрыто.

И тут русский дипломат преподнес Ренате сюрприз.

– То есть как з-закрыто? – громко спросил он. – Вы опять торопитесь, комиссар.

И обернулся к Ренате, наставив на нее два стальных дула своих холодных голубых глаз.

– А разве мадам Клебер нам ничего не расскажет?

Кларисса Стамп

Этот вопрос застал врасплох всех. Впрочем нет, не всех – Кларисса с удивлением поняла, что будущая мать нисколько не растерялась. Она, правда, едва заметно побледнела и на миг закусила пухлую нижнюю губу, но ответила уверенно, громко и почти без паузы:

– Вы правы, мсье, мне есть что рассказать. Но только не вам, а представителю закона.

Она беспомощно взглянула на комиссара и с мольбой произнесла:

– Ради Бога, сударь, я бы хотела сделать свое признание наедине.

Похоже, события приняли для Гоша совершенно неожиданный оборот.

Сыщик захлопал глазами, подозрительно посмотрел на Фандорина и, важно выпятив двойной подбородок, прогудел:

– Ладно, идем ко мне в каюту, коли вам так приспичило.

У Клариссы создалось ощущение, что полицейский понятия не имел, в чем именно собирается признаваться ему мадам Клебер.

Что ж, комиссара трудно было в этом винить – Кларисса и сама не поспевала за стремительным ходом событий.

Едва за Гошем и его спутницей закрылась дверь, Кларисса вопросительно взглянула на Фандорина, который один, кажется, точно знал, что именно происходит. Впервые за день она посмела посмотреть на него вот так, прямо, а не искоса и не из-под опущенных ресниц.

Никогда еще она не видела Эраста (да-да, про себя можно и по имени) таким обескураженным. Его лоб был наморщен, в глазах застыла тревога, пальцы нервно барабанили по столу. Неужто даже этот уверенный, обладающий молниеносной реакцией человек утратил контроль над развитием событий?

Минувшей ночью Кларисса уже видела его смущенным, но не более мгновения.

Тогда он быстро пришел в себя.

А было так.

После бомбейской катастрофы она три дня просидела в своей каюте.

Горничной сказалась нездоровой, ела у себя, а прогуляться выходила только под покровом ночи, как какая-нибудь воровка.

Со здоровьем все было в порядке, но как показаться на глаза свидетелям ее позора, а особенно ему? Подлец Гош выставил ее на всеобщее осмеяние, унизил, облил грязью. А хуже всего, что его даже нельзя уличить во лжи – все правда, от первого до последнего слова. Да, сразу же после вступления в права наследства помчалась в Париж, о котором столько слышала, столько читала. Как мотылек на огонь. И опалила крылышки. Достаточно того, что эта постыдная история лишила ее последних крох самоуважения, так теперь еще все знают: мисс Стамп – блудница, доверчивая идиотка, презренная жертва профессионального жиголо!