Читать «Лебединая Дорога» онлайн - страница 292

Качнулся, поплыл вперёд печенежский золотой дракон, поднятый на высокое древко… Ревели трубы, пели песнь гибели и отваги… Всё быстрее неслась вперёд конная рать, словно поток, выпущенный из запруды…

Мохо-шад смотрел вслед, твёрдой рукой усмиряя бесившегося жеребца. Знамя прародителя Волка билось на ветру над его головой.

19

Самую малость не докатилась до словенских рядов лавина печенежского войска! Уже вылетели из ножен, полыхнули на солнце быстрые молнии сабель!

Как вдруг земля расступилась под копытами коней…

Вниз, вниз покатились всадник за всадником. Сквозь хитроумно уложенные ветки, покрытые сверху дерниной. Вниз, на острые колья, ожидавшие в глубине!

Недаром целую ночь плыли из рук в руки мешки с землёй…

Кричащий вал тел, конских и человеческих, вырос вдоль всего чела северной рати. В этот вал ударились, наскочили, полезли верхом всадники, скакавшие сзади.

Длинные луки словен в упор послали им оперённую смерть. Кованые наконечники прошивали кожу щитов, без промаха находили прорези железных личин. Немногих прорвавшихся встретили крепкие копья. С визгом падали лошади. Их седоки умирали, не успев окровавить сабельных клинков.

Царевич Мохо в ярости кусал губы, глядя, как неумолимо и быстро погибал его передовой отряд. На счастье, уполз куда-то сбитый с седла Любим. Шад, не иначе, зарубил бы его, срывая зло.

Потом из-под знамени Волка вправо и влево поскакали гонцы. По обе стороны главных сил Мохо, на крыльях, ждали слова наёмные шестники. Они сойдутся с пешей ратью врага в равном бою!

Вот подоспели гонцы… И прокричали хриплые рога. Ударили друг в друга, смыкаясь, круглые окованные щиты. Они двинулись вперёд, как тяжёлая морская волна. Та, что вдребезги разбивает гранитные скалы…

Это были воины Гудмунда Счастливого, херсира из Халогаланда.

Два коршуна сражаются в поднебесье, не на живот, а на смерть споря над лакомой добычей. Яростно бьют крепкие клювы, целятся железные когти, без устали хлещут широкие крылья…

Князь по-прежнему сидел неподвижно, наблюдая, как гремящие клинья вдвигались в его полки… По левую руку, над чащами копий, возвышалось знамя Олега. Приметное знамя: белый Рюриков сокол летел над головами вагиров, вдохновляя их к битве.

По правую руку реяло багровое знамя Виглафссонов. Ворон Одина осенял крылом торсфиордцев.

Дружина за спиной Чурилы переговаривалась, звякала стременами, поправляла на себе брони. Ржали, ссорились нетерпеливые боевые кони…

Князя не трогал никто. Даже горячие молодые бояре, уже загодя извлёкшие из ножен мечи. Знали: не послушает. Сделает так, как нашепчет ему покровитель Перун…

Нежелана сидела на злой кобылице, облитая, как льдом, блестящей кольчугой. В голых бронях пойдёт в бой вся княжеская дружина: пусть боятся хазары, пусть знают, что не перевелась слава в словенской земле! Тяжёлый меч дремал в ножнах поляницы. Горе врагу, который не сумеет от неё увернуться!

У Видги привязанный клинок лежал попёрек седла. Видга не смотрел в ту сторону, где сражался отец. Он пойдёт в бой за конунгом и отдаст за него жизнь. Он сумеет это сделать не хуже других.