Читать «Кукушка» онлайн - страница 3

– Вы очень приятно пахнете. Что это?

И снова, согласитесь, необычная интимность! При первой встрече сказать человеку про его духи… Я, однако, падка на комплименты и, видимо, просияла.

– Спасибо! Лайм и базилик, «Джо Малон».

Она улыбнулась. У нее были хорошие зубы, ровные и белые, как в рекламе.

– Роскошный запах!

Я тоже так считала, но очень приятно, когда на это указывают окружающие. Почему мы, женщины, льстим? Полагаю, это примитивная тактика выживания, потому что к ней прибегают все (с учетом того, где я оказалась, не все – одинаково успешно). Оглядываясь назад, думаю, что именно комплименты заставили меня закрыть глаза на явственные предостережения свыше. Какое убожество!

– Чем занимается ваша половина? – спросила она.

– Консультант по коммуникациям.

Этот ответ обычно кладет конец расспросам. Так произошло и теперь.

– А ваш муж?

– Жена, собственно говоря… Работает на телевидении.

На сей раз заткнулась я. Лесбиянка! Прямо глоток свежего воздуха! Этому району пойдет на пользу любое разнообразие. Школа с каждым годом становится белее и блондинистее, родители – однородными, с растущим числом мужчин в оранжевых вельветовых брюках и женщин с блестящими киношными волосами. Немедленно захотелось расспросить про детей: кто биологическая мать? кто отец? как они вас называют? Очевидные животрепещущие вопросы, которые мы боимся задавать. И менее очевидные: как она поняла, что лесбиянка? Ужасно любопытно. Я всегда была в доску традиционной, идея заняться любовью с женщиной меня никогда не прельщала. Я любила мужчин, их тело, непохожесть, напористость. Разумеется, ничего я не спросила – корчила из себя крутую, которой на все это решительно плевать.

– Красивая у вас челка… – добавила она. – Посоветуйте хорошего парикмахера! А то я совсем не знаю этот район.

Она поглаживала расстрепанные пряди, глядя на меня краешком глаза. Должна признаться, в тот день я была особенно неравнодушна к лести – недавно подстриглась и порядком комплексовала, очень подозревая, что смотрюсь а-ля тысяча девятьсот семьдесят четвертый, не в хорошем смысле. Парикмахерша несколько увлеклась, и, бросив напоследок взгляд в зеркало, я увидела свой профиль – конструкция смахивала на чуб ухоженной морской свинки.

– Конечно! Рядом с библиотекой неплохо стригут, – отозвалась я, нагибаясь, чтобы лучше видеть Энни, которая подозрительно слонялась туда-сюда – было у нее обыкновение подкакнуть где-нибудь в кустах. Дикий мой ребенок!

– Кстати, я Несс! – произнесла моя собеседница.

– Конни, – ответила я, пожимая протянутую руку.

Узы были созданы.

Сейчас кажется, что все это случилось давным-давно, в прошлой жизни. В те времена, завидя в вонючей подворотне скорчившегося бездомного, я беспечно думала: как тебя угораздило? Теперь я знаю ответ – проще простого! Люди полагают, что деградация идет постепенно, а на самом деле жизнь может круто измениться в одно мгновение. Причем совершенно случайно – например, когда кто-то вдруг решил переехать на Бакстон-роуд.

Глава 1

Смотрю в окно на голое, стонущее дерево и в который раз пытаюсь осознать свое состояние. Меня словно по ошибке положили не на то место; я понятия не имею, где нахожусь. Даже тело свое не узнаю. На левом запястье глубокие порезы. Правую руку, живот и бедро словно окунули в красную краску. Сморщенная шелушащаяся кожа покрыта рубцами. И все же я постепенно привыкаю к этим стенам. Знаю, например, что сейчас одиннадцать утра – в коридоре слышны шаги Скрипухи. Она крайне пунктуальна. Вряд ли я здесь долго, хотя могу и ошибаться. Дни похожи друг на друга. Скрипуха полагает, что по утрам я ничего не делаю, но вообще-то я концентрируюсь. Сегодня за окном бушует ветер – даже погода не может определиться и без конца меняет планы. Мое внимание, однако, предельно сосредоточено. Я изучаю листик на дереве. Занимаюсь этим с тех пор, как попала сюда. Он висит на самой макушке. Сад идет под уклон вниз, к речке, – так мне сказали. Говорю «речке», хотя, скорее всего, это замусоренный ручей. Лондон, как-никак… Одинокий листок бешено трепещет; по какой-то неизвестной причине он держится за жизнь, несмотря на очевидную бесперспективность этой затеи. Не перестаю восхищаться его храбростью.