Читать «Кто все расскажет» онлайн - страница 23

Сегодня мисс Кэти более чем когда-либо нужна человечеству как воплощение сокровенных идеалов и ценностей.

По словам Уолтера Уинчелла, женщина уровня Джоан Кроуфорд или Этель Берримор приобретает в определённом возрасте «менопозу» — осанку дамы, чей позвоночник никогда не прикасается к спинке стула. Вспомнить хотя бы Хелену Хейс, застывшую, словно военный курсант, навытяжку. Плечи расправлены так, будто на свете не существует ни силы тяжести, ни остеопороза. В эти критические годы стареющая звезда «заживо канонизируется», по выражению Хэдды Хоппер, то есть превращается в ходячее воплощение хороших манер, дисциплины и самообладания. Так, Кэтрин Хепберн или Бетт Дэвис наглядно демонстрируют нам преимущество упорного труда и амбиций янки.

Я создала из мисс Кэти подлинный образец совершенства. Глядя на неё, понимаешь, что каждому из нас однажды приходится делать выбор — выглядеть как моложавый, хорошо сохранившийся человек в годах или же как опустившееся юное существо, из которого на ходу сыплется песок.

Разве я позволю пустить весь свой труд насмарку из-за какого-то кареглазого самца, только и умеющего, что часто дышать и крепко впиваться в жертву? Нет, не для того я старательно воздвигала монумент, чтобы уличные недоумки-мальчишки мочились на пьедестал и лапали статую своими грязными ручонками!

Такси тормозит у киоска — нужно ещё купить сигарет, аспирина и мятных таблеток, освежающих дыхание.

В ту же секунду прикроватный будильник показывает четыре часа и принимается громко трезвонить. Прославленная ладонь с холёными тонкими пальцами начинает его искать. На запястье звенят золотые браслеты и талисманы.

Я — возле особняка, протягиваю водителю двадцать долларов.

Между тем будильник звенит и звенит до тех пор, пока в кадре не возникает моя рука. Кнопка нажата, и шум обрывается. Кроме белых соболей и парика, я доставила платье, туфли, цветы для корсажа. А ещё принесла ведёрко со льдом, чистые полотенца и бутылку с денатурированным этиловым спиртом — всё стерильное, словно мне предстоит принимать роды.

Вот мои пальцы берут холодный прозрачный кубик и медленно проводят им под фиалковым глазом, убирая отёки. Лёд скользит по лбу мисс Кэти, разглаживая морщинки. Талая вода увлажняет кожу на скулах, возвращая давно пропавший румянец. От холода съёживаются складки на шее, и подбородок принимает более чёткие очертания.

Сегодня она так много отдыхает, а я так много тружусь, что можно подумать: вечером будет проба или прослушивание.

Промокнув остатки талой воды, я легко прикасаюсь к лицу мисс Кэти ватными шариками, смоченными в охлаждённом спирте, — это для сужения пор. Теперь её кожа на ощупь тверда, точно соболиный мех после холодильной камеры. Было время, когда любое животное, покрытое чем-нибудь кроме голой кожи, дрожало при звуках грозного имени Кэтрин Кентон. Стоило мисс Кэти появиться на публике в шубке из рыжего горностая или покрасоваться в шляпке с перьями пеликана, и все морские птицы, не говоря уже о горностаях, оказывались в смертельной опасности. Достаточно было снимка с премьеры или званого ужина, чтобы несчастное существо неминуемо угодило в список вымирающих.