Читать «А завтра — весь мир!» онлайн - страница 167

— Но герр шиффслейтенант, там призраки! Наверное, это пропавший эрцгерцог, он явился за нами...

— Призраки, как бы не так! Может, прислушаетесь как следует? Вы когда-нибудь слышали, чтобы призрак так отвратительно пел?

Мы затихли и прислушались. Залески не ошибался — аккордеону определённо требовалась настройка, а женский голос из тех, которые в любительском хоре классифицируют как «пограничное контральто», и не за способность брать нижние ноты, а потому что никогда не сумеет достичь высоких. Ведь античные сирены, прежде чем завлекать моряков на смерть к скалам, должны были хотя бы взять уроки пения?

— Кноллер, оставайся здесь, с людьми. Прохазка, разве вы верите в призраков? Ведь вы, чехи, наверняка все рационалисты.

— Р-разрешите доложить, н-н-нет, герр шиффслейтенант.

— Вот молодец. Тогда следуйте за мной, пойдём разберёмся, в чём там дело.

Мы двинулись через заросли, обогнули утёс и оказались на маленьком плато. Остановившись, Залески крепко сжал мою руку. Вверху, над нашими головами, горел невидимый снизу свет. Там стояла хижина, внутри неё захлёбывалась лаем собака. Музыка замерла. Дверь перед нами распахнулась, и в свете горевшей внутри лампы, мы увидели, как на порог вышел человек с винтовкой.

— Qui va? — он потянулся за керосиновой лампой.

Мы подошли ближе, чтобы засвидетельствовать ему своё почтение.

— Тише, тише ты... — взяв пса за ошейник, хозяин подтащил его назад, к двери. — У нас гости, Милли.

Он опять обернулся к нам. Это был невысокий, крепко сложенный мужчина за пятьдесят, с окладистой бородой, в моряцкой куртке и брюках из флотского сукна.

— Мы имеем честь беседовать с сеньором Джоном Нортом?

Он метнул на нас подозрительный взгляд — явно непривычен к визитёрам.

— Возможно. А кто вы такие?

Залески ответил по-немецки:

— Линиеншиффслейтенант Залески и кадет Прохазка с императорского и королевского парового корвета «Виндишгрец». К вашим услугам.

Незнакомец заговорил по-немецки, но с заметным итальянским акцентом.

— Понятно, значит вы наконец явились за мной. Что ж, могу лишь сказать, что вы не спешили. Но уж лучше поздно, чем никогда. Прошу, входите. Жилище у нас, разумеется, скромное, но для нас оно милее всех дворцов и замков Европы.

Пригнувшись, мы вошли в низкий дверной проём. Лачуга, построенная из брёвен, старых корабельных шпангоутов и брезента, и в самом деле выглядела удручающе. Внутри были свалены разные мелочи — горы ржавых якорных цепей, кучи старых канатов, корабельные скобяные изделия, пара становых якорей, перевёрнутая шлюпка. Должно быть, кто-то помог ему притащить всё это из бухты.

— Милли? Позволь представить тебе линиеншиффслейтенанта Залески и кадета Прохазку. Герр лейтенант, герр кадет... Могу я представить вам сеньориту Милли Штюбель?

Милли, полноватая изнурённая женщина средних лет с растрёпанными сухими светлыми волосами и не особенно одухотворёнными тяжёлыми чертами лица, мрачно смотрела на нас. Национальное тирольское платье было мало ей на несколько размеров. Тяжело поднявшись на поражённых варикозом ногах, Милли недоверчиво нас изучала. Очевидно, она тоже не привыкла к посетителям.