Читать «Крона огня» онлайн - страница 12

Когда дворецкий сообщил о визите высокородной дамы Брунгильды, «плач Тимуровны», уже грозивший дворцу затоплением, едва-едва начал сходить на нет, и потому государыня, чтобы не нарушить настроения момента, бросила, не оборачиваясь:

— Пусть ждет.

Дворецкий не замедлил передать слова госпожи, и Брунгильда без лишних слов поняла, что пропала, как темень вчерашней ночи. На что она надеялась?! Ее больше не желают видеть! Раньше Гизелла всегда любезно и без задержек принимала сестру первейшего из вельмож своей страны. Теперь, когда тот превратился в беглого разбойника, ее не желали видеть и, дабы окончательно унизить, заставляли ожидать, словно комнатную прислугу.

— И снова мои приветствия прекрасной даме, — приблизился вездесущий Бастиан. — Будет ли мне позволено говорить с вами?

— Будет. Но если тебе нужна моя помощь или заступничество, то ты, дружок, не к той обратился. Нынче я в опале, а скоро и вовсе буду в ссылке, — вздохнула жена казначея, в глубине души понимая, что ее супруг, прежде чем объявить ей свое решение, получил на то согласие Дагоберта и его матери. Должно быть, и свадьба их была нужна только затем, чтобы соблюсти хоть какую-то видимость благопристойности и передать владения геристальского дома безродному выскочке.

— В опале? — удивился менестрель, одновременно вызывая Женечку по закрытой связи. — Звезда очей моих, что произошло? Брунгильда в опале?

— Нет, с чего ты взял?

— Она сама так говорит.

— Можешь ее успокоить, ни о чем подобном здесь речь не шла.

— Госпожа Брунгильда, — старательно наморщив высокое чело, начал Бастиан, — пожалуй, я смогу помочь вам.

— Да разве это возможно? — не в силах скрыть горькую обиду, всхлипнула благородная дама.

— За время нашего пребывания во франкских землях мы делали вещи и более невероятные. Обещаю, что государыня вернет вам свое расположение. Но вы должны помочь мне в этом.

— Все, что в моих силах! — воскликнула Брунгильда, оглянулась, боясь, не слишком ли громко прозвучали ее слова, и, убедившись, что ее никто не слушает, добавила: — Но, конечно, в границах благопристойного.

Уединенная лесная молельня близ монастыря Святого Эржена пустовала несколько месяцев. Прежде отец-настоятель отправлял сюда стремящихся к благости послушников. Здесь, в лесной чаще, в тиши, нарушаемой лишь скрипом деревьев, шорохом листвы, уханьем филина да волчьим воем, отшельники обретали душевный покой и укреплялись в намерении, отринув скверну мирскую, посвятить себя служению Господу.

Однако крестьянин-углежог, собиравший хворост для своего промысла, утверждал, что с недавних пор в молельне появился новый обитатель, причем какой-то необычный. Вместо перебирания четок и молитв, устремленных в горние выси, этот метал в цель камни, таскал на плечах увесистые бревна и, что уж совсем богопротивно, упражнялся с мечом. Да и то сказать, углежог, наблюдавший за новым послушником из кустов, божился, что отшельник похож на майордома Пипина как две капли воды. Он, впрочем, видел его лишь мельком, когда привозил уголь в лесную крепость. Да и хмельного лесной житель любил выпить сверх меры. Но как бы то ни было, он готов был спорить с любым на серебряный денарий, что послушник с Пипином Геристальским — на одно лицо.