Читать «Кредит доверчивости» онлайн - страница 26

Но бабушка не отступала.

— Я к вам, Елена Владимировна, по этому самому делу и пришла! — Старушка без приглашения прошла в зал и встала напротив стола председательствующего.

Дима приподнялся, чтобы выдворить назойливую посетительницу, но Аня Игнатова, не отрывая глаз от пола, тихо сказала:

— Гражданка судья, это бабушка моя… Я ее просила не приходить, но она настаивает, что может быть свидетелем в суде…

Старушка подалась вперед.

— Да, бабка я ей! Любовь Матвеевна Игнатова. И хочу в этом суде выступать! Так как нет такого закона, чтоб детей на улицу выселять. Коли родители и так обманули! — Любовь Матвеевна грозно сверкнула глазами в сторону Саранкиной, которая все это время, скривившись, наблюдала за диалогом судьи и гостьи.

Лена удивленно посмотрела на Аню. Та по-прежнему глядела в пол.

— Ответчик Игнатова, вы ходатайствуете о вызове в суд свидетеля Игнатовой Любови Матвеевны?

Аня Игнатова чуть заметно кивнула.

— Да, ваша честь…

— Ну что ж, хорошо. Возражения есть? Истец Саранкина?

— Ха! У нас демократия, пусть себе брешет! — передернула плечами истица.

— Тогда вам слово, свидетель. Объясните, где проживает Анна, ваша внучка, и гражданка Саранкина и как квартиры расположены по отношению друг к другу…

Лена взяла карандаш и принялась чертить прямоугольники друг над другом, пытаясь воссоздать некое подобие плана БТИ.

Кстати, именно его почему-то в деле и не оказалось.

Впрочем, это было и необязательно.

По новому Гражданско-процессуальному кодексу судья вообще может рассмотреть дело с теми доказательствами, что принесли в суд истец и ответчик, не запрашивая у сторон иных бумаг и документов. В случае, если представление необходимых доказательств затруднительно для сторон и других лиц, участвующих в деле, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

— Точнее, я ей не бабка, а прабабка, — начала свой рассказ Любовь Матвеевна. — Внук мой, Анин отец, когда сошелся с этой вот Саранкиной, про дочку-то совсем позабыл. Загулял, запил с молодухой-то. Ну его и лишили прав на Аннушку. А часть квартиры за ней закрепили, значит. Аню в детдом, соответственно… Мне ее не дали! Старая, сказали. В общем, некому было за Анюту заступиться. Но добрые люди нашлись. Из опеки из нашей Марина Валерьевна помогла, через прокуратуру и суд заставила квартиру поделить! Так как там раньше и было две двушки. Внук мой, Анин отец, их объединил, а теперь разъединили. Ане эту оставили как закрепленное жилье… А в восемнадцать лет она из детдома вернулась. Вселилась. Так вот жена внука моего, Саранкина эта, и стала Аню прогонять и выживать. Отдай, говорит, мне квартиру! И денег предлагала, и грозила! Потом вот в суд на нее заявила… А Аня-то не виновата, и не заливала она ее! Она ж сирота и так натерпелась от людей всякого зла! Пожалейте вы ее, гражданочка судья!

Бабка замолчала, вытирая платочком набежавшие слезы.

Лена все еще силилась понять архитектурную подоплеку этого дела.

— Гражданка Саранкина, объясните мне, каким образом Игнатова залила вашу квартиру водой, как вы утверждаете. Ведь вы живете на одном этаже. В одной, так сказать, плоскости…