Читать «Красный гаолян» онлайн - страница 246

— Где маузер? — завопил дедушка.

— Чёрт его знает, где там этот твой маузер! — ответила бабушка, покраснев и уже практически стегая метёлкой ни в чём не повинную постель.

— Отдай маузер, — с трудом сдерживая тревогу, попросил дедушка. — Японцы окружили Сяньшуй, мне нужно проведать Ласку и ребёнка.

Бабушка сердито развернулась:

— Ну так вали! Моё-то какое дело?

— Отдай маузер!

— Я не знаю, где твой маузер, так что нечего с меня требовать!

Дедушка подскочил к ней:

— Ты что, украла маузер и подарила Чёрному Оку?!

— Да, подарила! А ещё я с ним спала! И мне было приятно и радостно! Я получала удовольствие!

Дедушка, оскалился, сжал руку в кулак и дал бабушке прямо в нос, да так, что потекла чёрная кровь. Бабушка вскрикнула от боли и рухнула на пол, но стоило ей подняться, как дедушка нанёс второй удар, на этот раз по шее. Удар был такой силы, что бабушка отлетела на несколько метров и упала на спину в углу.

— Шлюха! Потаскуха! — Дедушка от бешенства скрежетал зубами.

В его крови забурлила, словно отравленное вино, обида, нанесённая несколько лет назад. Дедушка вспомнил, какой жуткий стыд испытал, когда Чёрное Око одним ударом опрокинул его на землю, вспомнил, сколько раз представлял себе, как бабушка стонет, тяжело дышит и похабно кричит под Чёрным Оком. Внутренности превратились в клубок змей, его бросило в жар, словно опалило солнце в разгар лета. Он схватил дверной засов, вырезанный из древесины жужуба, и прицелился в окровавленную голову моей жизнелюбивой бабушки, привставшей на кане…

— Названый отец! — громко крикнул отец, вбежав с улицы, и дедушка застыл с поднятым засовом.

Не крикни тогда отец, бабушка непременно погибла бы, но судьба предопределила ей гибель не от рук дедушки, а от пуль японцев, ей была уготована смерть яркая, как созревший красный гаолян.

Бабушка на коленях подползла к дедушке и горячими руками обвила его крепкие, как сталь, мускулистые ноги. Она подняла помрачневшее лицо и запричитала:

— Чжаньао… родненький… убей ты меня… убей… Ты представить не можешь, как я не хочу, чтоб ты уходил, как мне тяжко от этого. Ты уйдёшь и не воротишься, японцев тьма-тьмущая, а ты, считай, с голыми руками, как говорится, конь да пика, но, родненький мой, ведь даже тигру не одолеть волчью стаю. Всё эта шлюха виновата. Я тебя и у Чёрного Ока не забывала! Ты не можешь пойти на верную смерть! Если ты погибнешь, то и мне жизни нет. А если ты непременно хочешь ехать, так ведь десять дней ещё не кончились, только завтра срок наступит. Она у меня отобрала половину тебя… Но коли уж так сильно твоё желание, то иди сейчас… я тебя уступлю на денёк…

Бабушка прижалась лбом к дедушкиным коленям, и он почувствовал, что её голова горяча, как печка, а в его мозгу замелькали мысли обо всех достоинствах бабушки. Дедушка сожалел о том, что натворил. Увидев, что отец спрятался за дверью, он горько раскаялся, что дал волю рукам. Дедушка наклонился, подхватил почти лишившуюся чувств бабушку и переложил на кан, решив поехать к Ласке на следующий день с утра. А пока пусть их с дочкой бережёт Небо!