Читать «Компас» онлайн - страница 26

Снова зарядил дождик; Сара закрыла блокнот и сунула его в карман своего черного плаща; мне пришлось отложить на обратный путь соображения о влиянии турецкой военной музыки, с ее ударными инструментами, на европейскую; несомненно, что в 1778 году, когда Моцарт писал свою одиннадцатую фортепианную сонату, присутствие османских войск в Европе, осада Вены и вот эта битва при Могерсдорфе были давно уже забыты; тем не менее его «Rondo alla turca», вполне возможно, звучало очень современно, живо напоминая о связи с мехтером — оркестром янычар; уж не знаю, что его вдохновило — может, рассказы путешественников, или же он просто был гением синтеза и потому блестяще воспроизвел все характерные черты турецкого стиля эпохи; я и сам, желая блеснуть эрудицией в нашей колымаге, тащившейся по равнине Штирии, в золоте осенней листвы, отважился на «синтез» (что было чистым бахвальством!), помянув работы Эрика Райса и Ральфа Локка, которых уж никак не обойти при разборе данной темы. Моцарту удалось настолько блестяще перенести турецкий колорит, ритмы и ударные инструменты на европейскую почву, что даже великий Бетховен, в своем собственном марше из музыки к пьесе «Афинские развалины», с его «там тататам, там-там тата там», всего лишь скопировал Моцарта или, быть может, решил воздать ему должное. Впрочем, для того, чтобы создать хорошую восточную музыку, одного желания мало. Мне не терпелось рассказать Саре — именно теперь, чтобы немного развлечь ее, — о том веселом перформансе, записанном в 1974 году, который устроили восемь всемирно известных пианистов: составив на сцене звездочкой восемь роялей, они исполнили «Турецкий марш» Бетховена; в первый раз мелодия в этой странной аранжировке прозвучала в унисон, из-под шестнадцати рук; затем, после аплодисментов, музыканты снова уселись на свои места и заиграли тот же марш, но уже в шутливом ключе: Жанна Мари Дарре «путала» ноты, Раду Лупу извлек откуда-то феску и нахлобучил на голову — вероятно, желая показать, что он, румын, здесь ориентальнее всех; он даже вынул из кармана сигару и закурил ее, ухитряясь при этом что-то играть и одновременно стряхивать пепел на соседей, к великому неудовольствию сидевшей рядом Алисии де Ларрочи, которая не находила ровно ничего смешного в этой какофонии с диссонансами и фальшью, как и бедная Джина Бахауэр, чьи руки казались до смешного крошечными в сравнении с ее грузным телом; несомненно, «Турецкий марш» — единственная пьеса Бетховена, над которой они могли позволить себе так порезвиться, хотя втайне, вероятно, мечтали повторить сей подвиг, например, с одной из баллад Шопена или с сюитой для фортепиано Шёнберга; хотелось бы услышать, что способны привнести в эти произведения юмор и клоунада. Кстати, вот и вторая тема для статьи — намеренные искажения стилистики и ирония в музыке XX века; правда, сама идея не нова, — по-моему, на нее уже кто-то замахнулся: нечто подобное, как мне смутно помнится, написано (но кем?) по поводу иронии у Малера.