Читать «Книжная лавка» онлайн - страница 13
Пенелопа Фицджеральд
– Чарлз Сорли…
Флоренс сразу поняла, что этот Сорли, должно быть, погиб, и спросила:
– Сколько ему было лет?
– Сорли? Двадцать. Он служил в Девонширском полку – его еще называют
Наконец Генерал, шаркая ногами, удалился, и его тут же поглотила толпа гостей, становившаяся все более шумной и оживленной. А Флоренс опять осталась одна. Вокруг нее были люди, наверняка хорошо знавшие друг друга и общавшиеся по-свойски, как родственники; кое-кто из них был даже запечатлен на тех фотографиях в серебряных рамках. Кто же все они такие? Флоренс, собственно, ничего против них не имела, прекрасно понимая, что и эти люди тоже, наверное, растерялись бы, если бы, например, случайно попали в отдел рассылки огромного книжного магазина Мюллера. И тут вдруг у нее за спиной раздался бархатный голос какого-то, явно молодого мужчины, который произнес: «А я знаю, кто вы такая. Вы, вероятно, и есть миссис Грин».
Ему бы не следовало так говорить, подумала Флоренс, пока он не удостоверился, что его тоже узнали; впрочем, она его, конечно же, узнала сразу. Да любой житель Хардборо тут же с гордостью мог сообщить, кто этот человек такой, поскольку все знали, что он работает в Лондоне, ездит туда на автомобиле и имеет самое непосредственное отношение к телевидению. Это был Майлоу Норт из Нельсон-коттеджа, что на углу Бэк-лейн. Каковы были его функции на телевидении, никто толком не знал, но в Хардборо привыкли к тому, что никогда нельзя с точностью сказать, чем именно люди занимаются в Лондоне.
Майлоу Норт был высок ростом и шел по жизни легко, не совершая особых усилий для своего продвижения. Впрочем, чтобы произнести: «Я знаю, кто вы такая. Вы, вероятно, и есть миссис Грин», ему все же потребовалось определенное усилие, а он не привык к бессмысленным тратам даже столь малого количества энергии. То, что представлялось в нем особой изысканностью и утонченностью, было на самом деле всего лишь умением ловко избегать любых сложностей и неприятностей; а то, что многие воспринимали как сочувствие или симпатию, было всего лишь инстинктивным стремлением предотвратить любые сложности и неприятности еще до того, как они возникнут. Трудно было даже представить себе, как подобный человек воспримет неизбежный процесс старения. Его эмоции, практически невостребованные и не имеющие возможности как-то себя проявить, успели атрофироваться. Но, как он недавно обнаружил, природное умение приспособиться и любопытство служили ему ничуть не хуже эмоций.
– Ну и я, разумеется, знаю, кто вы такой, мистер Норт, – сказала Флоренс, – хотя никогда раньше и не получала приглашений в Имение. А вот вы, полагаю, бываете здесь достаточно часто.