Читать «Инсургент» онлайн - страница 7

Мы выходим из здания. Воздух снаружи давит на меня со всех сторон, душит, как подушка. Пахнет зеленью: так пахнет листок, если разорвать его.

— Все знают, что ты сын Маркуса? — спрашивает Калеб. — Я имею в виду, в Отречении?

— Понятия не имею, — отвечает Тобиас, бросая взгляд на Калеба. — И я был бы благодарен, если бы ты об этом не упоминал.

— Мне и не нужно об этом упоминать. Любой, у кого есть глаза, и так это увидит, — хмурится Калеб. — Сколько тебе лет, кстати?

— Восемнадцать.

— А тебе не кажется, что ты слишком взрослый для моей младшей сестры?

Изо рта Тобиаса вырывается короткий смешок.

— Она уже не маленькая.

— Перестаньте оба, — говорю я. Толпа людей в желтом обгоняет нас и идет по направлению к широкому приземистому стеклянному зданию. Солнечный свет, отражаясь от его стен, бьет в глаза. Заслонив лицо рукой, я продолжаю идти.

Двери здания широко открыты. Вокруг круглой оранжереи цветы и деревья растут в ванночках с водой или небольших бассейнах. Дюжины вентиляторов, расставленных по залу, служат исключительно для разгона горячего воздуха, поэтому я уже вспотела. Но когда толпа передо мной расступается, и я вижу остальную часть зала, мыслей об этом не остается.

В центре комнаты растет огромное дерево. Его ветви раскинулись по всей оранжерее, а корни выглядывают из-под земли, образуя толстую паутину из коры. В промежутках между корнями я вижу не грязь, а воду и металлические прутья, удерживающие корни на месте. Мне не стоит удивляться — Дружелюбные всю свою жизнь создавали шедевры растениеводства подобные этому с помощью технологий Эрудитов.

На пучке переплетенных корней стоит Джоанна Рейес, ее волосы закрывают перечеркнутую шрамом половину лица. Из истории фракций я узнала, что Дружелюбные не признают официального лидера — они голосуют по каждому поводу, и обычно результат близок к единогласию. Они как части единого разума, а Джоанна — их глашатай.

Дружелюбные сидят на полу, большинство со скрещенными ногами, на узлах, которые смутно напоминают мне корни деревьев. Отреченные сидят плотными рядам в нескольких метрах слева от меня. Мои глаза бегают по толпе несколько секунду, прежде чем я осознаю, что ищу своих родителей.

Я тяжело сглатываю и стараюсь забыться. Тобиас касается моей спины, ведя меня к группе Отреченных. Прежде, чем мы садимся, он наклоняется к моему уху и шепчет:

— Мне нравится твоя прическа.

Я одариваю его робкой улыбкой и сажусь, опираясь на него.

Джоанна поднимает руки и наклоняет голову. Все разговоры прекращаются прежде, чем я делаю следующий вдох. Все Дружелюбные вокруг меня сидят в тишине: одни закрыли глаза, другие бормочут какие-то слова, которые мне не разобрать, а третьи уставились вдаль.

Каждая секунда выматывает. К тому времени, как Джоанна поднимает голову, я чувствую себя изнуренной.

— Сегодня перед нами стоит важный вопрос, — говорит она. — Как мы, люди добивающиеся мира, поведем себя во время конфликта?