Читать «Инсургент» онлайн - страница 145

— Не хочу об этом говорить, — признаюсь я.

— Хорошо, — отзывается Тобиас и касается моего плеча. — Тебе тяжело находиться в доме Отреченных? Я должен был спросить об этом раньше. Если что, мы можем пойти куда-нибудь еще.

Доедаю второй кусок хлеба. Все дома Отреченных одинаковые, эта гостиная ничем не отличается от моей, и, если присмотреться, это вызывает воспоминания. Каждое утро сквозь жалюзи проникает свет, моему отцу его вполне достаточно для чтения. Щелканье спиц моей матери каждый вечер. Но я не чувствую, что задыхаюсь. Это лишь начало.

— Да, — признаюсь я. — Но не так тяжело, как ты думаешь.

Он удивленно вскидывает бровь.

— Правда. Моделирование в штабе Эрудитов помогло мне… в каком-то смысле. Научило держать себя в руках, — я хмурюсь. — Или, не совсем так. Оно сделало меня сильнее, — так правильнее. — Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, — мой голос делается далеким.

Он касается моей щеки и, несмотря на то, что мы в комнате, полной смеющихся и болтающих людей, медленно целует меня.

— Эй, там, Тобиас, — говорит человек слева от меня. — Разве тебя не воспитывали, как Стиффа? Я думал, что большинство из вас… касаются руками или что-то вроде того.

— Тогда, как ты объяснишь появление детей в Отречении? — Тобиас поднимает бровь.

— Они появляются исключительно благодаря силе воли, — вставляет женщина, сидящая на подлокотнике кресла. — Разве ты этого не знал, Тобиас?

— Нет, я не был осведомлен, — он ухмыляется. — Мои извинения.

Они все смеются. Все мы смеемся. И мне приходит в голову, что я встретилась с особенной фракцией, к которой на самом деле принадлежит Тобиас. Ее члены не обладают какими-то особыми чертами. Они утверждают, что им принадлежат все цвета, все виды деятельности, все достоинства и все недостатки.

Не знаю, что держит их вместе. Единственной точкой соприкосновения, насколько я могу судить, является несчастье. Во всяком случае, им этого, кажется, вполне достаточно.

Глядя на Тобиаса, чувствую, наконец, что вижу, каков он на самом деле, а не только по отношению ко мне. И насколько хорошо я его знаю, если не видела этого раньше?

Солнце начинает садиться, но сектор Отреченных далек от спокойствия. Бесстрашные и Афракционеры бродят по улицам, некоторые с бутылками в руках, некоторые с оружием.

Впереди меня Зик толкает инвалидное кресло Шоны мимо дома Элис Брюстер, бывшего лидера Отреченных. Меня они не видят.

— Сделай это снова! — велит она.

— Уверена?

— Да!

— О’кей… — Зик разбегается, не выпуская коляску из рук, отталкивается, отрывает ноги от земли, и они вместе летят вниз по улице, Шона кричит, Зик смеется.

Я поворачиваю налево на следующем перекрестке и иду, перепрыгивая через трещины на тротуаре, к зданию, где Отреченные проводили ежемесячные встречи членов фракции. Последний раз я была там целую вечность назад, но все еще прекрасно помню, как туда добраться. Один поворот на юг, через два квартала на запад.

Солнце ползет к горизонту. Свет падает на окружающие здания, и все они кажутся серыми.

Главное здание штаба похоже на все другие здания в секторе Отречения и представляет собой каменный прямоугольник. Я открываю дверь, меня встречают знакомые деревянные полы и ряды деревянных скамей, расположенные в квадратном атриуме. В центре комнаты просвет, в квадрате которого видно оранжевое солнце. Единственное украшение комнаты.