Читать «Хроники Порубежья» онлайн - страница 28

Благородный Орудж протянул руку, но посол, не удостоив его взглядом, произнёс. — Князь, раньше ты верил унам на слово. Царь Бета будет говорить с тобой моими устами. Но, если желаешь, я могу показать тебе свою посольскую грамоту, чтобы ты мог убедиться в подлинности царской печати.

— Покажешь её Оруджу. А пока желаю услышать слово Беты. Говори.

Надменность Будага разозлила Дунду. Хоть и недавно он стал сотником, но уже очень хорошо понял, что сотник смотрит на мир совсем другими глазами, чем простой пастух. И уши у него устроены по-другому. Следовательно, и речь его должна звучать иначе.

— Жанты, нужно предупредить Хадира, что он роняет себя, разговаривая с сыном конюха, как с равным.

— Какая разница, чей он сын? Сейчас он посол. И Хадир будет разговаривать с ним как с послом. И потом, Дунда, неужели в твоём большом сердце не найдётся маленького уголка для сочувствия к этому юнцу? Вспомни, не тебе ли отсекли левый мизинец этой весной сторожа Садиро, когда ты воровал княжеских кур? И вот теперь, когда ты стал большим человеком, сотником, и гордо носишь медное кольцо на безымянном пальце, до которого, к счастью не добрались сторожа…Как бы тебе понравилось, если бы каждый напоминал тебе о том, что еще вчера ты воровал кур? Не будь таким взыскательным, Дунда.

— Не кур я воровал у Садиро, а коз. Превосходных, упитанных коз, с шерстью белой как снег. Это большая разница, Жанты. Очень большая разница, для тех, кто понимает. И мизинец свой потерял в честном бою, один сражаясь против четырёх сторожей Садиро, будь он неладен, жадный скряга. Двое из них своей жизнью заплатили за моё увечье. Но, главное, что мы с тобой, как люди в чинах, прежде всего должны заботиться о достоинстве нашего вождя. О том, чтобы честь его не претерпела ущерба.

— Хорошо сказано. Так позаботься о достоинстве нашего вождя, Дунда, помолчи немного. Сегодня Хадир не нуждается в наших советах.

Хадир, не нуждающийся в советах, тем временем, сидел, подбоченясь в седле, и, перебирая агатовые чётки, слушал речь посланца, который глядя в его лицо покрасневшими, воспаленными глазами, говорил резким и хриплым, как воронье карканье, голосом, то и дело хватаясь за рукоять меча, слишком тяжелого для его тонкой руки. — Царь Бета спрашивает тебя, князь Хадир, долго ли ты собираешься кормить нас пустыми обещаниями? Где обещанные тобой воины? Где лошади? Где золото? Где клятвы верности, наконец, данные твоим отцом и дедом? Или ты полагаешь, что наше терпение безгранично? Если так, то ты жестоко ошибаешься. Царь Бета гневается на тебя.

— Значит, царь Бета гневается на меня. И он, должно быть, страшен в гневе?

Усмотрев в этих словах скрытую насмешку, посол счёл ниже своего достоинства отвечать на них.

— Так страшен царь Бета в гневе или не страшен? Это очень важно, Будаг, — видя, что тот снова молчит, Хадир добавил. — Кстати, в прошлый раз, а это было совсем недавно, вашего царя звали, если мне не изменяет память, Оржолахом. Он сменил имя? Или теперь у унов другой царь? А до этого были еще Могул, Гитарстий, Ростих, два брата — Гнека и Колибат. Была даже женщина — высокородная Дия. Имена остальных венценосцев, уж извини, не сохранились в моей памяти. Итак, двенадцать царей с прошлой весны, и двенадцать посольств от них. Твоё посольство — тринадцатое. Не многовато ли, даже для такой великой державы? Все они требовали воинов, лошадей, золота. И никому из них я ничего не дал. Не дам и тебе.