Читать «Хроники Каторги: Цой жив» онлайн - страница 8

Искатель оторвал взгляд от подсвеченной теплым светом воды и вернулся к картам, которые начеркал угольками и указал на зарисовку, немного напоминающую собаку. Рисовал Цой не лучше десятилетнего ребенка, но все сведения его, как карты, так и заметки в Монструме множество раз спасали каторжанам жизни. Правда, никто из них не знал и никогда не узнает цену, которую порой приходилось уплачивать за эти знания.

Старый вытер руки о плотный замызганный фартук с многочисленными карманами и увешанный разными инструментами. Опустив на глаз многоскоп, вытянул из него металлическую указку, на которую крепились пожелтевшие у краев линзы самой разной кратности. Выбрал лупу и, вдумчиво поглядев на карту, спросил:

- Эт калебы штоле?

- Они.

- Стая целая?

- Гм.

- Значица, собирателей днем отправлю, а то ночью пожрут.

- А это... бездомные? Подле воды-то.

Цой кивнул.

- Ат гандалы, - недовольно проговорил Старый. Бездомными называли дикарей, живших вне стен домов. Агрессивные, обитали в землях Каторги небольшими группками, жили набегами на собирателей, тягачи и друг на дружку.

- Только лагерь стоит. Калебы в ночь напали и пожрали дикарей. Теперь будет, чем потомство кормить. Плодятся твари не хуже тролликов.

Выслушав искателя, старьевщик достал из-под прилавка железный короб; ржавый, чуть измятый и со скрипом открыл крышку. Прошуршал там тучными пальчиками и выложил десять пайков с ладонь размером, уплотненных пакетиками.

- Куда дальше-то, Цой?

Цой не ответил.

Старьевщик выложил еще пять пайков, и глаза его сверкнули хитрецой.

- Цой, ты, это, хоть расскажи, как беса уложил, а? - хитро вытянув шею, вопрошал Старый. - Вдруг, помрешь где, а народ не узнает. Шкура-то он какая! Легкая, прочная, а красивая, сука, до слез!

Цой окинул довольным взглядом угольный безрукавный полу-плащ, который носил с гордостью и вполне заслуженно. Накидка, достававшая до колен, нарезана из плотной бесьей шкуры, пожалуй, самого опасного чудища, появившегося после Крушения. Шкура славилась необычайной прочностью. Порезать и проткнуть такую - дело крайне нелегкое, оттого и бес считался одним из самых живучих чудищ Каторги.

- Повезло мне, - отвертелся Цой и Старый, расстроенно поджав потрескавшиеся губы, с наигранной театральностью демонстративно переместил один паек обратно в железную коробочку и закрыл ее, игриво пристукнув по крышке пухлым кулачишком.

- Ну, исправного компаса, искатель, - добро напутствовал Старый, и еще заботливее добавил: - Ты толкмо, это... смотри, не помри.