Читать «Антоний и Клеопатра» онлайн - страница 7

— Стой, Деллий! — рявкнул Антоний. — Присоединяйся ко мне и Попликоле!

Братья Децидия Саксы, Барбатий и несколько других ощетинились, но никто не промолвил ни слова, когда обрадованный Деллий сбросил на пол тогу и сел на край ложа, образующего низ буквы «и». Пока слуга поднимал тогу и складывал ее — трудная работа! — другой слуга снял с Деллия обувь и обмыл его ноги. Деллий не допустил ошибки и не сел на locus consularis. Туда сядет Антоний, а Попликола займет середину. Деллию отводится дальний конец ложа, наименее желаемое место, но какой взлет для него! Он чувствовал, как все присутствующие сверлят его взглядами, пытаясь догадаться, что он сделал такого, чтобы заслужить это продвижение.

Еда была хорошая, хоть и не совсем римская: слишком много баранины, отварной рыбы, странные приправы, незнакомые соусы. Однако присутствовал слуга, ответственный за перец, со ступкой и пестиком. И если римлянин щелчком пальцев потребует свежемолотого перца, то все станет съедобным, даже германская вареная говядина. Было вдоволь самосского вина, хотя и разбавленного водой. Как только Деллий увидел, что Антоний пьет его с водой, он сделал то же самое.

Сначала Антоний молчал, но, когда унесли главные блюда и подали сласти, он громко рыгнул, похлопал по своему плоскому животу и довольно вздохнул.

— Деллий, что ты думаешь об этом сборище царей и принцев? — приветливо спросил он.

— Очень странные люди, Марк Антоний, особенно для того, кто никогда не был на Востоке.

— Странные? Ага, странные, согласен! Хитрые, как помойные крысы, у них больше лиц, чем у Януса, и кинжалы такие острые, что ты не почувствуешь, как они окажутся у тебя между ребер. Удивительно, что они поддерживали Брута и Кассия против меня.

— Не так уж удивительно, — промолвил Попликола, который очень любил сладкое и наслаждался засахаренным в меду кунжутом. — Они допустили ту же ошибку с Цезарем, поддержав Помпея Магна. Ты вел кампании на Западе, как и Цезарь. Они не знали тебя. Брут был никем, но Гай Кассий представлял для них некую магическую фигуру. Он избежал смерти с Крассом у Карр, потом очень хорошо управлял Сирией уже в зрелом возрасте тридцати лет. О Кассии ходили легенды.

— Я согласен, — сказал Деллий. — Их мир ограничен восточным концом Нашего моря. Что происходит в обеих Испаниях и Галлиях на западном конце — неизвестно.

— Правильно. — Антоний скривился при виде сладких блюд на низком столе перед ложем. — Попликола, вымой лицо! Я не знаю, как ты можешь переваривать эту медовую кашу.

Попликола отодвинулся назад, а Антоний взглянул на Деллия с выражением, которое говорило, что он понимает многое из того, что Деллий надеялся утаить: бедность, статус «нового человека», чрезмерные амбиции.

— Привлек ли кто-то из этих помойных крыс твое внимание, Деллий?

— Один, Марк Антоний. Еврей по имени Ирод.

— Ага! Роза среди пяти сорняков.

— Его метафора была птичья — сокол среди пяти воробьев.

Антоний утробно засмеялся.

— Ну, при наличии Деиотара, Ариобарзана и Фарнака не думаю, что у меня хватит времени оказать внимание полудюжине задиристых евреев. Неудивительно, что пять сорняков ненавидят нашу розу Ирода.