Читать «Хафиз и султан» онлайн - страница 36
Самид Сахибович Агаев
– Ты оправил еще письма к мамлюкам моего отца? – спросил Узбек.
– Да, атабек, но все сроки вышли, а они продолжают хранить молчание.
– А ведь они клялись Джахан-Пахлавану перед его смертью, что будут защищать его детей, – с горечью произнес Узбек. – Верно сказал поэт. «
– Увы, мой господин, от бывших рабов и разбойников трудно ожидать верности и порядочности.
– Почему ты называешь их разбойниками?
– Потому что они таковы по своей природе и в этом качестве были необходимы вашему отцу, но они были
Атабек удивленно взглянул на него.
– Мне неприятно это слышать.
– К сожалению, это правда.
– Что сейчас происходит? – после недолгого молчания спросил атабек.
– Где?
– Вообще, везде?
– Хорезмшах шаг за шагом захватывает вашу страну.
– Сегодня ты совсем не щадишь меня, Рабиб, – укоризненно сказал атабек.
Вазир опустил голову. Узбек долго молчал, глядя на равнину, затем с грустью произнес:
– Земля принадлежит Аллаху: Он дает ее в наследство кому пожелает и отнимает, когда пожелает. – Затем добавил: «
– Атабек позволит мне завершить начатые утром дела? – спросил вазир.
– Конечно, позволит, – согласился Узбек, – дело на безделье не меняют. Иди, занимайся и приходи, когда освободишься.
Вазир поклонился и ушел. Атабек задумчиво смотрел, как он спускается по крутой лестнице со стертыми за многие годы ступенями. Произнес вполголоса: «
– Какой танец нам исполнить? – спросила девушка, держащая в руках бубен. Она была светловолоса и белолица.
– Ты славянка? – спросил Узбек.
– Да, повелитель.
– Не надо танцев, поиграйте мне немного, только в бубен не стучи – у меня болит голова, поставь его. Ты петь можешь?
– Да, повелитель, я хорошо пою. Еще я могу поиграть на чанге.
– Хорошо, поиграй.
Девушка поставила бубен, взяла чанг, кивнула товаркам и тронула струны, зазвучала музыка, девушка негромко запела. Узбек прислушался к словам, но язык был ему незнаком. Он сел на ковер, подоткнув подушки под бок. Чувствовал атабек себя скверно, отступившая после выпитого арака головная боль вновь вернулась. Он чувствовал необъяснимую тревогу, если только в его положении можно было употреблять слово «необъяснимую». Все было предельно ясно. Атабек поманил пальцем славянку, девушка замолчала, подошла к нему. Она была юна и красива. Он еще вчера обратил на нее внимание, хотел взять ее к себе на ложе, но выпил слишком много и потерял интерес. Словом, все было так, как описывал поэт.