Читать «Грани» онлайн - страница 88

Не успел Эрик удивиться, как Вестник, быстро коснувшись его, растворился в воздухе. Впрочем, как и все остальное.

***

Мэлоу и Томас остались в зале вдвоем. Немного постояв на месте, Мэлоу подошел к окну. Он медленно поднял свою руку и приложил ладонь к стеклу. Внезапно погода за окном резко изменилась. Огромный поток песчинок за окном поменял свое движение. Те из них, что плавали по течению воздуха, взметнулись вверх, к самому небу, оставив своих собратьев внизу. Оставшиеся песчинки давно манила невиданная сила. Мэлоу отчетливо видел, куда направляются ОСТАВШИЕСЯ песчинки.

Он видел это не раз.

Вдали, в самом конце горизонта виднелась огромная глыба, похожая на наконечник очень большой стрелы, высеченной будто бы из камня. Теперь ее было видно с любого расстояния. Удивительным было то, что эта огромная глыба произрастала не из земли, а совсем наоборот. Свисая сверху вниз, она словно бы разрезала небеса пополам. Вблизи ее сияние было настолько ослепительным, что находившиеся рядом песчаные сугробы и хребты просто меркли. Если бы вы оказались у этой странной глыбы в нескольких миллиметрах, то вам представилась бы отличная возможность узнать, куда все это время направлялись некоторые песчинки. Они словно пронизывали глыбу, впиваясь и навечно вмерзая в этот огромный кусок неизвестного происхождения.

Из замка Мэлоу глыба казалась совсем черной, и это даже пугало.

— Ледяной Клинок стал больше. Намного больше, — произнес Мэлоу, — он тянется к самому низу своим острием. Тебе не кажется?

— Да, юный господин, — раздался голос Томаса. Хотя по выражению лица Мэлоу трудно было определить, нуждался ли он в ответе дворецкого.

— Осколки душ… частицы душ… их что-то манит. Что-то хочет вырваться отсюда. Как ты думаешь, что произойдет, когда осколок станет слишком близко к земле?

— Господин?

— Этот осколок… как долго он находится здесь? Слишком долго, Томас, вот что я думаю. Я помню, когда-то он был еще чуть выше рыцарских доспехов, что стоят в коридорах замка. А теперь… Тысячи, сотни тысяч заблудших душ, я чувствую их, — продолжал Мэлоу. — Они скитаются так давно, что хотят вырваться. Они тянутся к земле, чтобы расколоть ее в пух и прах. Они устали. Они хотят покоя. Но где? Куда двигаться дальше? Что может быть ниже этого места? Что может быть там, внизу? Другой мир? Неужели что-то поменяется? Неужели это произойдет? Как много вопросов, Томас, и как мало ответов.

Впервые за все время Томас решил сказать чуть больше трех слов за один раз:

— Я не знаю, что произойдет, когда осколок расколет землю и расколет ли он ее вообще, но если мы покинем этот мир, то непременно попадем в другой, не так ли? Однажды вы сказали: если где-то что-то убыло, то значит, появится место, где это что-то непременно прибавится. Это математика.

— Это жизнь, — машинально отозвался Мэлоу. — Но… зачем это нужно им? Ведь они попали сюда именно потому, что жизнь потеряла всякий смысл. А теперь они зашевелились. Теперь они действуют СООБЩА.

— Возможно смысл как раз в этом, юный господин, — подметил Томас. — Возможно, это место существует именно для того, чтобы осознать, что есть что-то хуже смерти. Что есть вечная жизнь, полная боли, которую не отпустить. Возможно, это место — второй шанс. Ведь как вы однажды прочитали из дневника одного судьи: тюрьмы созданы не для наказания, они существуют для перевоспитания.