Читать «Грани» онлайн - страница 46

«Молитвы не в тренде, сестренка. Убедись сама, но если встать с колен и заняться чем-то ПОНАСТОЯЩЕМУ полезным, то эффект тебя очень сильно удивит, — так говорил Стивен сам себе, и его слова, распространяясь по окружающей тьме, так же быстро тонули в ней. — Молитвы не дают ничего, кроме последней попытки внушить себе, что все не так хреново. Когда есть шанс на что-то хорошее, никто не обращается к Богу. Когда все хорошо, боги не нужны. Богов не благодарят, на них лишь надеются. А потому, поделом всем тем, чьи молитвы не услышаны. Эгоистично, сестренка, эгоистично… И сейчас, видимо, мне хреновее некуда, так что даже сам Господь, обратись я к нему хоть трижды, разведет руками. Ну и пусть. К черту все это».

Обрывки голосов врачей из внешнего мира только подтверждали, что Стивена ждет не самый лучший расклад в его дальнейшем существовании. Говоря медицинскими терминами, Стивен Баркс находился в сопоре. Состояние куда более благоприятное, чем кома, но во сто крат хуже любого нормального человеческого положения дел. Как понял сам Стивен, сопор — это нечто вроде глубокого сна, из которого можно выйти с концами только с помощью оперативного лечения и, лишь временно, с помощью громких звуков и каких-либо других раздражителей. Но даже такое столь короткое пробуждение едва ли оставит след в памяти. Конечно, если бы Стивен находился в НАСТОЯЩЕЙ коме, то его разум не смог бы так просто витать в пространстве направо и налево, а потому все было бы куда хуже. Сам же Стивен обозвал свое состояние как: глубокая и сильная отключка всех отключек. А говоря языком еще более простым, Стивен был овощем. Порой Стивен занимался тем, что иронично обсуждал с самим собой, каким именно представителем овощного сообщества он мог бы стать. Почему-то всегда побеждала репа. Наверное, так было потому, что в ту ночь Стивену пришлась пара ударов именно по его «репе».

Так или иначе, разум Стивена пытался воссоздать отчетливую версию последних событий, а именно причину тьмы, укутавшую все вокруг. Бесспорно, когда тебя бьют пару громил до тех пор, пока на их кулаках не начинает свисать твои ошметки кожи, то любые вопросы становятся излишними. Но почему все это произошло? Каждый раз внутри Стивена вновь закипала ярость. Его мыслительные процессы вырабатывали лишь три ключевых слова:

«Гарсеза. Героин. Месть».

Стивен отмечал невидимой галочкой дополнительную пометку вроде:

«Засунуть этот чертов героин чертовому Гарсезу в его чертов зад, ибо это будет самая сладкая чертова месть!»

Тогда картина становилась более четкой и куда более приятней.

Харло Гарсеза — мексиканец по меркам национальности и полный кусок дерьма в душе по меркам человечности. Зарабатывал он тем, чем зарабатывали многие мексиканцы по стереотипам большинства людей этого мира. Харло Гарсеза торговал героином. История наркобарона Гарсеза покрыта вуалью, и лишь по слухам можно было воссоздавать его прошлое. Версии не были подкреплены фактами, но не становились от этого менее интересными.