Читать «Горшок золота» онлайн - страница 95
Джеймс Стивенс
Пришел и еще один, кого воинства встречали криками могучей любви, – сама Безмятежная, Дана, Мать всех богов, незыблемая вечно. Ее дыхание – утро, улыбка – лето. Из руки ее птицы воздушные принимают пищу. Милый вол друг ее, и волк бежит обок ее, дружелюбной; на голос ее выглядывает из пещер маргаритка, а крапива баюкает ее копье. Роза облачается в невинность и с росой расточает вокруг свою сладость, а дуб веселится с нею на ветру. Ты прекрасна! Агнцы следуют за тобой по пятам, собирают дары твои по лугам и не гонимы; усталые человеки льнут к лону твоему вековечному. Через тебя все поступки и деяния человеческие, через тебя все голоса слышны нам, даже Божественный Обет и дыхание Всемогущего издалека, наполненное благодатью.
С изумлением, с восторгом взирала дочь Мурраху на сборы
На глазах у Кайтилин танцы прекратились и все поворотились едино к спуску с горы. Те, что впереди, устремились вперед – и те, что за ними, все в четком порядке.
Тут подбежал к ней, невесте-красавице, Энгус Ог…
– Идем, возлюбленная моя, – сказал он, и рука об руку они поспешили среди остальных, смеясь на бегу.
Здесь не росло ни единой зеленой былинки – сплошной бурый ковер из торфа, простертый, докуда хватало глаз, по пологой равнине, прочь, туда, где вздымалась другая гора. Дошли до нее и спустились. Вдалеке виднелись рощи, а еще дальше – крыши, башни и шпили Города у Брода на Гатях и дорожки, что вились там повсюду; но на этой вышине один лишь колючий дрок тихонько рос в солнечном свете; тянула свою громкую песню пчела, птицы летали и распевали время от времени, да мелкие ручейки набрякали бегучей водой. Чуть поодаль красиво зеленели кусты, махали нежными листьями в тишине, а еще дальше, обернутые солнцем и покоем, глядели на мир со своих безмятежных высот деревья, и жаловаться им было не на что.
Вскоре добрались они до травянистых просторов, и начался танец. Рука искала руку, ступни выступали союзно, будто любили друг дружку; безмолвно приплясывали, не спотыкаясь, а затем грянула громкая песня – пели всем, кто влюблен в веселье и мир, какие отняты были обманом…