Читать «Гонка века. Самая громкая авантюра столетия» онлайн - страница 197

Эта запутанность ввергла его в отчаяние.

«10 23 40 Не вижу никакого «смысла» в игре».

А через две минуты Кроухерст сдался окончательно. Как терпящий поражение шахматист, он находился в положении, при котором невозможно было продолжать игру.

«10 25 40

Должен оставить позицию, чувствуя, что если поставил перед собой «невозможную» задачу, то, продолжая игру, все равно ничего не достигнешь…»

Он не мог притворяться и мошенничать дальше, но не мог и внести нужные исправления.

«…Только Причина.

Для игры найти новые правила, управляющие старыми истинами. Понять точное положение концепции баланса силы. Это единственный путь надежды.

Процесс старения – новый путь концепции безнадежности».

Последние два предложения туманны. Может быть, баланс силы заключался в выборе одного из двух невозможных вариантов, которые были так равно сбалансированы, что ему было предпочтительнее не принимать решения. Возможно, под процессом старения подразумевался его хронометр, оттикивающий время. В любом случае осознание невозможности продолжать игру и отсутствия выхода вызвало у Кроухерста последний приступ безумного, мучительного построения теорий.

«10 28 10

Единственное требование для нового набора правил в том, что некоторые ЕСТЬ.

10 29

Понять причину необходимости разрабатывать игры. Нет такой игры, придуманной человеком, которая была бы безопасной. Истина в том, что может быть только один гроссмейстер-профи, человек, способный освободить себя [от] необходимости быть унесенным космическим разумом…»

Единственный способ избежать этой опасной игры – покинуть свое тело и стать космическим разумом.

«…на свете есть только одна совершенная красота:

ослепительная прелесть истины…»

Таким образом, он должен рассказать правду о своем сфабрикованном путешествии и оставить после себя Журнал № 2.

«…Ни один человек не может сделать больше того, на что он способен. Идеальный способ для согрешившего – примирение с Богом через покаяние».

Теперь Кроухерст просил о прощении:

«…Как только появляется возможность примирения с Богом, исчезает необходимость совершать ошибки…»

В конце концов он почти подвел себя к тому, чтобы сделать признание и исповедаться.

«…Теперь выявлена истинная

природа и намерение и сила нарушения

правил игры. Я есть,

я есть тот, кто я есть, и я

вижу природу, суть моего проступка».

Признавшись во всем, исповедавшись, Кроухерст воззвал к Богу или дьяволу – кто бы из этих двоих ни установил ужасные правила той опасной игры, в которую он играл все это время, – чтобы в следующий раз сыграть уже по-честному. Он был так близок к Богу, что почувствовал себя его сыном, мессией.

«Я выйду из игры,

только если ты согласишься,

что в следующий раз

мы будем играть

по правилам, придуманным

моим великим богом, который

наконец открыл своему сыну

не только точную природу

причины для игры,

но также открыл истину

о способе окончания

следующей игры, что

она окончена –

игра окончена.

ЭТО ПОМИЛОВАНИЕ».