Читать «Стратегия. Гоблин» онлайн - страница 162

Постепенно размер страты своих увеличивался: от большой семьи к роду, клану, большому племени. Но все прочие – по-прежнему не люди, а нелюди. Значит, враги, которых можно и нужно убивать. Так и поступали.

В преданиях северных народов, зафиксированных исследователями, часто встречается эта грустная тема. Шел тунгус по лесу, увидел самоеда и убил его. Просто так, как дикого зверя. Или вот: сидит семья нганасан, у которой муж на охоте, видит, что от озера по тундре идет тунгус с татуировками на лице, и женщина вместе с детьми прячется в кустах. Потому что тунгус их обязательно убьет. Такова была общественная мораль.

Она оставалась такой даже в Древнем Риме с его известной парадигмой отношения к другим народам: «Не покорен, значит, не цивилизован». После падения великой империи эту установку в качестве высокоразвитого языческого наследия переняли северные европейцы, до последнего времени успешно применявшие ее в отношениях со всеми неевропейскими странами, в частности, и с Россией.

Покорили – цивилизовали!

И только монотеистические мировые религии начали выводить гуманитарную защиту дальше одного этноса, распространяя ее уже не только на своих, но и на другие этносы и народы. Они тоже стали считаться людьми, убивать которых просто так нельзя. Начало формироваться особое, священное отношение к человеческой жизни, которую следует уважать даже в самом низком существе, даже если человек виновен. Всегда нужно оставить виновному время на раскаяние и шанс на исправление. И постепенно люди привыкли, что можно спокойно приехать в другой город, где никто не будет убивать тебя прямо у крепостных ворот, как случайно забредшего бешеного пса, в целях саночистки.

Что? Пришедшие в современный город могут иметь дурные намерения? Очень может быть. Но они люди, и разбираться с ними будут силы правопорядка и суд.

Новоязычники Медового по глупости своей не понимают, что, окажись они во времена шаманизма или тотемизма в окружении современников эпохи, их, как нелюдей, убили бы еще при подходе к селению, не разбираясь в мотивах. Чужие пришли, чужие здесь не ходят. Оттого предприимчивые люди совершали свои торгово-обменные операции не в гостевых наездах друг к другу, а на межплеменных ярмарках, устраиваемых на нейтральных площадках, куда загодя прибывали караваны купцов, каждый со своей охраной.

В наиболее продвинутых языческих общинах культивировался священный статус гостя, жизнь которого становилась неприкосновенной в пределах периметра приютившего его жилища. И прогрессивный хозяин этим очень гордился! Но стоило только чужаку покинуть гостеприимный кров с вином и шашлыками, как за его жизнь никто не положил бы и копейки. Убить мог любой житель села, хотя бы веселый племянник радушного хозяина, только что щедро подливающий из кувшина. Ну, понравилось юноше твое оружие! И ничего бы ему за это не было.