Теперь я понимал, почему его голос и манера кажутся мне такими знакомыми. Этот голос я слышал в записи, а лицо видел на фотографиях. Очень похожее на мое, только старше и смуглее.
— Не верю, — продолжал упорствовать я.
— Помнишь, ты же сам хотел встретить старшую версию себя самого, кого-то, кто возьмет тебя за руку и выведет из лабиринта.
Я молча смотрел на него. Издевается он, что ли?
— Это всего лишь детская мечта. К тому же сейчас апрель, а не июнь.
— Для тебя — да, а для меня на часах одиннадцать часов прекрасного летнего утра, день обещает быть жарким, а я сижу на кухне в доме… — он запнулся, тщательно взвешивая слова, — где теперь живу.
— Так вот оно что, я сплю, — облегченно вздохнул я, — сплю и вижу сон.
— Да, ты видишь во сне меня, а я — тебя, хотя я и бодрствую. Понимаешь ли, я пишу о тебе книгу.
— Книгу? — Я рассмеялся. — Что за книгу?
— Она начинается с того, что ты ломаешь лодыжку, когда бежишь по лестнице к двери квартиры, где живешь вместе с Ингрид…
— Ха! Кстати, а как сломал руку ты?
— Поскользнулся, когда играл в теннис. Сырой корт…
— Я не играю в теннис.
— Скоро начнешь. В этом году.
— Ладно, а почему ты хромаешь?
Впервые с начала разговора самоуверенность гостя улетучилась, словно мне удалось ранить его тщеславие.
— Ну, вообще-то это ты виноват, — процедил он с деланой улыбочкой.
— Я? Что за ерунда!
— Когда доктор снимал гипс, он прописал тебе физиотерапию, но ты ни разу не сходил на процедуры…
— Э-э… и правда, я забыл.
— …поэтому сухожилие утратило гибкость. И со временем ты стал хромать, хотя это почти незаметно.
Наступило молчание. Гость снова уставился в перископ.
— Что за чудная ночь, — пробормотал он.
Я не знал, что сказать. У меня было о чем расспросить его, но я боялся, что меня вряд ли обрадуют ответы.
Гость словно прочел мои мысли.
— Наверное, тебе интересно, что случилось с тобой в будущем?
— Вряд ли ты согласишься ответить.
Во взгляде гостя появилась какая-то странная мягкость.
— Ну, подробностей от меня не жди, хотя уверяю, хуже уже не будет.
Он протянул руку и коснулся моего плеча. Я инстинктивно отпрянул. Гость печально улыбнулся.
— Послушайся моего совета: забудь о будущем, живи настоящим.
Мы снова помолчали. Наверняка он думал, что я пытаюсь переварить его поучение, а я тем временем заметил в его рассуждениях серьезный изъян.
— Так значит, ты помнишь, что случилось с тобой в тридцать?
На лице гостя промелькнуло удивление, прежде чем на смену ему вернулась обычная улыбка всезнайки.
— Брось, разве кто-нибудь помнит свои сны?
— Верно, но ты сказал, что читал мои дневники. Разве там ничего об этом нет?
— Нет. Ничего.
Наши глаза встретились. Я первым отвел взгляд. Я не мог этого вынести — все равно что смотреть на свое отражение в зеркало.
Да, и еще кое-что. Он сказал мне, что я выбрал неверное место. Однако к тому времени я уже и сам об этом догадался.
Джеймс захлопнул черный блокнот, поднял черную коробку и стал подниматься на чердак навстречу своей судьбе.
Я открыл блокнот и прочел то, что он написал. Удивительно, как его воспоминания о нашей встрече отличались от моих! Иногда он намеренно искажал мои слова, а то, что не мог объяснить, просто опускал. И все же, несмотря на все умолчания и вспышки враждебности, я ощущал жалость к своему юному «я». Ему здорово досталось, а впереди ждали новые испытания.
