Читать «Франкенштейн в Багдаде» онлайн - страница 14

От пережитого потрясения Хади сильно переменился. Он стал нервным, агрессивным, часто бранился, подбирал с земли булыжники и швырял их вслед проезжающим американским «хаммерам», нарядам полиции и автомобилям Национальной гвардии, нарочно ввязывался в драку с тем, кто касался в разговоре Нахема Абдеки, напоминая о его гибели. Через какое-то время жизнь вернулась в прежнее русло. Хади вновь смеялся, травил байки и пересказывал анекдоты. Но нельзя было не заметить, что у него появилось второе «я». Как только он оставался наедине с собой, черты его лица искажались в печальной гримасе, словно он надевал угрюмую маску, прежде ему не свойственную. Хади стал злоупотреблять спиртным днем. В кармане у него всегда была припасена четвертинка анисовой водки или виски. Он насквозь пропах алкоголем, и от этого ужасного душка никак было не избавиться. Постепенно он превращался в еще большего неряху, перестал стричь бороду и стирать грязное постельное белье.

Имя Нахема Абдеки вовсе прекратили упоминать в присутствии Хади, чтобы лишний раз не раздражать его и не выводить из себя. Поэтому до Махмуда ас-Савади эта история дошла много позже, и то в пересказе Азиза аль-Мысри.

4

– Так на чем мы остановились? – громко спросил Хади, вернувшись из уборной за кофейней.

– На большом носе в полотняном мешке, – вяло отозвался Махмуд ас-Савади.

– Ага!.. Нос…

Хади подтянул штаны и пролез на свое место на диване у окна. Усевшись, он вернулся к своему рассказу, полностью разочаровав Махмуда, так как не перепутал ни одной мелкой детали. Перед тем как отойти в туалет, он сделал паузу и остановился на том, что дождь перестал капать и он, прихватив мешочек, вышел во двор…

Хади посмотрел на небо: тучи расползались в стороны рваной ватой, словно силы их иссякли, они одумались и отступали сейчас прочь. Отдельные предметы старой мягкой мебели и деревянные шкафы во дворе были затоплены пролившимся дождем, а значит, безвозвратно испорчены. Но Хади не было до этого дела. Он зашел под небольшой самодельный навес, державшийся на уцелевшей половине стены и сколоченный из обломков мебели, железных прутьев и фанеры, и присел на корточки с самого края. Остальное пространство под навесом занимал внушительных размеров мертвец. Труп мужчины был совершенно голый, из ран по всему телу сочилась какая-то липкая белая слизь. Крови на нем почти не было, за исключением нескольких запекшихся пятен на руках и ногах. На плечах и в районе шеи были заметны крупные синяки и ссадины. Тело казалось какого-то неопределенного, по крайней мере неоднородного цвета. В этом тесном пространстве Хади придвинулся к мертвецу еще ближе и склонился над самой его головой. Нос отсутствовал. Место, где он должен был быть, раскурочено, словно его вырвал с мясом своими клыками хищник. Хади развернул сложенное несколько раз полотно и вынул то, за чем охотился все последние дни и на что так страшился взглянуть. Это был только что оторванный от живой плоти нос, на нем еще держались густые застывшие капли свежей крови. Дрожащей рукой Хади наложил его на место чернеющей выемки на лице мертвеца. Он пришелся как влитой, казалось, что это и был тот самый недостающий нос.