Читать «Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц» онлайн - страница 180

В августе 1768 было отправлено в отставку правительство, отговаривавшее султана от рискованных действий, и назначено новое, не боявшееся войны. Оно выдвинуло русскому послу ультиматум: немедленно убираться из Польши и оставить эту страну «при совершенной ее вольности». Когда же посол ответил, что такие решения не в его компетенции, русскую дипломатическую миссию по турецкому обыкновению посадили в тюрьму. Разразилась война.

Екатерина учредила Совет при Высочайшем дворе из восьми самых важных сановников (этот совещательный орган потом станет постоянным) и задала его членам вопрос: «К какому концу вести войну и в случае наших авантажей какие выгоды полезнее положить?». Совет ответствовал, что наилучшей выгодой было бы получение права на свободное мореплавание по Черному морю, для чего понадобится отнять у турков несколько береговых крепостей. Таким образом, русское правительство с самого начала ставило перед собой не оборонительные, а завоевательные цели.

В Петербурге не были склонны принимать всерьез внезапную турецкую воинственность. Все привыкли, что османы медленно запрягают, и полагали, что раньше следующей весны они ничего не предпримут.

Однако в разгар зимы крымский хан двинулся через украинские земли на запад, чтобы достичь Польши и соединиться с тамошними врагами России. У Керим-хана было семидесятитысячное войско, но годилось оно только для лихих налетов. Первая же крепость, оказавшаяся на его пути, Елисаветград, стала для иррегулярной татарской конницы непреодолимым препятствием. Отряды рассеялись по окрестным областям, увлеклись грабежом, причем не жалели и своих союзников-поляков, а когда насытились добычей, повернули обратно.

После столь опасной диверсии в Петербурге главной стратегической задачей сочли прикрытие Польши и бросили на это направление основные силы.

В апреле генерал-аншеф Александр Голицын повел к крепости Хотин, с таким трудом давшейся Миниху в 1739 году, 80-тысячную армию, но штурмовать твердыню не осмелился и ушел обратно. Получив за это нагоняй из Петербурга, в июле он вновь подступился к крепости, однако, узнав о приближении турецкого войска, опять отступил. Произошло несколько стычек, каждую из которых Голицын презентовал как великую победу, но факт оставался фактом: наступление застопорилось. Императрица постановила снять вялого командующего и назначить на его место Петра Румянцева.

Этот довольно еще молодой генерал (сорока четырех лет) прославился в Семилетнюю войну, отличившись при Гросс-Егерсдорфе и Кунерсдорфе, а также – что в данном случае имело особое значение – взял сильную крепость Кольберг. Уже говорилось, что после переворота 1762 года Румянцев, до конца сохранявший верность убитому императору, подал в отставку, но Екатерина оставила талантливого полководца на службе. Теперь ему предстояло повернуть ход неудачно начавшейся войны.

В оперативном смысле это был приверженец наступательных действий, не боявшийся отходить от традиционного линейного боя и активно использовавший тактику «ударного кулака», то есть концентрации главных сил в одной точке сражения для прорыва.

Русская армия восемнадцатого века, исключительно стойкая при обороне, не очень хорошо умела атаковать в открытом поле. Румянцев научил ее этому искусству.