Читать «Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц» онлайн - страница 175

Затея действительно была совершенно утопической. Европейские державы никогда не допустили бы такого усиления Российской империи (в чем предстояло убедиться преемникам Екатерины), однако же химера «креста над Святой Софией» будет кружить голову нашим отечественным империалистам еще несколько поколений.

В последние годы царствования главной заботой для Екатерины стала Франция, не только учредившая республику и поднявшая руку на короля, но и начавшая экспансию революции за свои пределы.

Политика императрицы по отношению к этой угрозе выглядит странно и непоследовательно. На словах Екатерина выражала горячее желание затоптать революционный костер, пока он не охватил всю Европу, требовала от других монархов самых решительных действий, на деле же всячески уклонялась от участия в войне, рассчитывая погасить огонь чужими руками.

Английская карикатура на Екатерину, подбирающуюся к Константинополю

С одной стороны, царица очень страшилась «революционной заразы», с другой – явно недооценивала опасность. Она писала, что боится усиления Пруссии и Австрии «гораздо более, чем старинную Францию во всем ее могуществе и новую Францию с ее нелепыми принципами». Императрицу даже радовало, что западная Европа истощает себя в борьбе, а Россия наращивает силу. При всеобщей неразберихе было очень удобно прибрать к рукам то, что еще оставалось от Польши.

Поэтому Россия не присоединилась к австро-прусской коалиции 1792 года – и та потерпела поражение. В 1793 году Екатерина подписала антифранцузский договор с Англией – и опять лишь послала к театру военных действий несколько кораблей, в чем британцы совершенно не нуждались. В 1795 году царица наконец пообещала отправить на помощь союзникам экспедиционный корпус, но и этот план не осуществился.

К этому времени возможность загнать джинна обратно в бутылку была окончательно упущена. Армия Французской республики, состоявшая не из подневольных рекрутов, а из свободных граждан, ведомая талантливыми самородками-полководцами, а не титулованными особами, била всех своих врагов.

В апреле 1795 года из борьбы вышла Пруссия. В июле того же года – Испания. В мае Голландия превратилась в республику. В октябре французским владением стала Фландрия.

За короткий срок вооруженные силы республики выросли почти вчетверо, достигнув невероятной для той эпохи цифры: 650 тысяч солдат, и рост этот продолжался. Пройдет несколько лет, и эта махина прокатится по всей Европе, оставив повсюду руины и груды мертвых тел. Произойдет настоящая макрокатастрофа, не пощадив и Россию.

Зато Екатерина урвала еще один кусок несчастной Польши и не дала усилиться Пруссии с Австрией.

Вот каким внешнеполитическим стратегом была великая императрица.

Основной инструмент внешней политики

Однако главным рычагом российской внешней политики являлась не дипломатия. Империя больше полагалась на оружие, и все ее триумфы были добыты именно этим средством.

Слава и величие России обеспечивались не процветанием, которого не было, и не экономикой, которая находилась в незавидном состоянии, но исключительно мощью армии, а впоследствии и флота.