Читать «Элитный отряд князя Изяслава» онлайн - страница 8

Не сходя с коней, приятели обнялись, обдавая друг друга клубами пара, и трижды поцеловались. Во двор въехали вместе. Хотен отдал распоряжения Хмырю и Анчутке, показал дружинникам, где конюшня и сенник, спешился и лично проверил, заперты ли снова ворота.

Тут на крыльце явилась Любава в лучшей своей шубке и, как это ни удивительно, нарумяненная.

– Что тут за гвалт, муженек? – пропела. – Разбойники напали? Ребеночка разбудите…

– Вот и иди к Баженке, присмотри за малым, – прикрикнул Хотен и повернулся к ней спиною. – Не бабьего ума дело.

Бухнула дверь, а Радко разразился хриплым смехом:

– Держишь, значит, женку в ежовых рукавицах? Ну, молодцом, Хотенко…

О деле, а оно действительно оказалось не бабьего ума – здесь Хотен как в воду глядел – старый децкий заговорил только тогда, когда кони были устроены в конюшне и напоены подогретой водой, накормленные дружинники храпели уже в жарко натопленной горнице, а гость и хозяин уединились в светелке Хотена, с собою имея по кружке пива и закуску на блюде. Хотен принес также охапку лучин и горящую лучину. Эту вставил в светец.

Впрочем, сначала Радко огляделся и безразличным тоном осведомился:

– Один, я так понимаю, здесь спишь? Женка твоя нам не помешает ли?

– Один, один – дом большой, покоев хватает. Я тебя здесь и спать уложу, а себе найду место. Давай, Радко, не томи, рассказывай!

Шумно отхлебнув из кружки, Радко скучно выговорил:

– Да не имеется особенно чего рассказывать. Дела у нас неважнецкие. То наступаем, то отступаем, а то и просто улепетываем… Что на моем киевском подворье делается, не ведаешь ли?

– И не знаю я, друг ты мой Радко, где твое подворье, – сам удивляясь своему незнанию, заявил Хотен, – ведь не довелось мне побывать дома у тебя.

– Да все дела, дела… Некогда было и друга в гости пригласить. А как здорово мы подготовились к отступлению тем летом, когда был убит Игорь Ольгович! Помнишь, когда весть пронеслась, что князь наш Изяслав захвачен в полон? Возы увязаны, на возах лучшее добро, жена и детишки готовы к поездке. А когда пришлось нам уступить Киев суздальскому пришлецу, я как раз ездил с послом к половцам в степь. Князь Изяслав собрал семью, да и поехал себе в свой Владимир, а с моего подворья челядь разбежалась. Жена моя с дочерьми кое-как запрягли хромую клячонку (остаток коней моих соседи-кивляне увели) и, в чем были, выехали из города, а Юрий стоял уже под Михайловским монастырем. Когда мы прошлой осенью выгнали Юрия из Киева (жаль, на неделю только!), я отпросился у князя разобраться, что у меня во дворе делается…

«И чтобы мне о том рассказать, ты в такой мороз, голодных волков и неприятельских разъездов не испугавшись, проскакал сотни верст? Да ни за что не поверю!» – подумал Хотен, у которого глаза уже слипались после зимней охоты. А вслух протянул:

– Да уж, у хозяина по своему добру завсегда сердце щемит…

– Что ж, теперь и ты сие понимаешь, – Радко вздохнул так, что не знающий его мог бы подумать, что свой двор для этого рубаки дороже всех сокровищ сказочной Индии. – Видать, Хотенушка, кончилось твое веселое время, когда тебе все было трын-трава. Я тут осмотрелся немного: добрая у тебя усадьба, и хозяйская рука видна. А тогда мне доброхоты уже донесли, что двор мой забрал Юрьев тысяцкий Судислав, чтоб его подняло – да об землю! Сам, мол, там не живет, токмо конюшней пользуется, а в тереме моем поселил конюхов. Я, грешным делом, думал, что в отместку прихвачу на конюшне Судиславовых коней – где там! Пусто в конюшне, один навоз. И конюхи сбежали, только их прогнившие кожухи в тереме воняют. Я меч в ножны, плеть в руку, и давай по ворам-соседям – а они уже все разбежались, только у Грузила в избе младенец брошенный орет. Вот ведь народ: лошадей и скот свой отогнали, а младенчика забыли! Я взбеленился и готов был уже их дворы зажечь, да жаль мне стало города Киева. Ветер дул такой, восточный – как раз вся Гора и выгорела бы. Пожалел.