Читать «Фаворит. Том 2. Его Таврида» онлайн - страница 377
Валентин Саввич Пикуль
Слоистый снег покрывал древнюю землю Архангельска.
Утром думал Прохор Акимович: отчего маета душевная? И понял, что выдернут из души главный стержень, а стержнем этим была служба при Потемкине, князе Таврическом. При нем все было иначе: бедово, непостоянно, пышно и жутко, но зато и радостно, трудолюбиво. И жить хотелось тогда – напропалую, тоже отчаянно и радостно. Теперь стержня не стало…
– Ничего не стало, Черныш, – сказал он собаке.
Он просунул ноги в валенки, мундир теснил его – Курносов облачился в кацавейку, что носил еще дядя Хрисанф, и стал похожим на своего покойного дядю.
– Ах, да что назад-то оглядываться? – сказал.
Здесь же, на верфях Соломбалы, Курносов равнодушно воспринял весть о смерти Екатерины, меланхолично пережил невзгоды царствования Павла I – вплоть до воцарения Александра I. Внук Екатерины поспешил заверить общество, что возвращается на стезю своей бабки, желая исправить разрушенное, поднять все уроненное, и Прохор Акимович вскоре же получил именной рескрипт о присвоении ему чина генерал-майора по флоту.
Рескрипт застал мастера дел корабельных в конторе: он сидел за столом хмельной и небритый.
– Теперь уже поздно, – сказал он, никак не выразив ни печали, ни радости.
Осенью 1802 года до Архангельска дошло, что Радищев, не веря в справедливость на свете, принял чашу смертную.
Это известие ошеломило Курносова:
– Вот так! Если уж самые умные люди на Руси таково из жизни уходят, мне-то, сирому, сам бог указал…
Всю ночь в конторе горели свечи. Выстрела не услышали. Когда утром вошли к нему, он был мертв. Перед ним, прямо в доски стола, был жестоко врублен плотницкий топор – с такой неистовой силой, что его с трудом вырвали из досок. Страшно и бедово выла собака… В завещании было написано, чтобы в гроб ему положили топор, с которого и началась радостная и прекрасная жизнь человеческая.
Мастера отвезли в Холмогоры и там похоронили.
Собака осталась на могиле, и, как ни звали ее люди, она не пошла за ними, верная до конца, как и положено собаке.
* * *
«Прощайте, люди! Что я мог, то и сделал. А чего не мог сделать, за то и не брался. Пусть делают за меня другие».
Комментарии
Подходил к концу год 1979-й. На устах любителей литературных новинок, занимавших очередь на прочтение журнала «Наш современник», был В. Пикуль с его скандальным Гришкой Распутиным.
Перед автором вставали тревожные вопросы. Кто решится на издание «Фаворита»? Кто рискнет дразнить Пикулем растревоженную и взволнованную верхушку? После небольших раздумий рукопись была отправлена в Лениздат.
Обычно рукопись проходит рецензирование. Вполне понятно, что редакции небезынтересно знать мнение специалистов. Для исторического романа такими специалистами являются обычно филолог и историк. «Фаворит» В. Пикуля был удостоен особой чести: на него потребовали еще и коллективную (как на фундаментальный учебник) рецензию, без которой браться за издание нового романа – в той обстановке – было чревато…
Итак, рецензентами стали:
– кафедра истории СССР ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени Ленинградского государственного университета им. А. А. Жданова (называю по-старому, хотя нет уже ни государства СССР, ни Ленинграда, ни Жданова, ни…);
