Читать «Двенадцать детей Парижа» онлайн

Карта Парижа 1572 г.

Часть первая

Страшный сон

Глава 1

Дочери печатника

Теперь он ехал по земле, растерзанной войной, с еще не зажившими кровоточащими ранами, где безденежные солдаты обманувших их королей искали себе нового хозяина, где доброта приравнивалась к слабости, а жестокость – к силе и где никто не осмеливался быть сторожем брату своему.

Он ехал мимо виселиц, вокруг которых кишели красноногие вороны, черные и раздувшиеся, как и их добыча, мимо стаек детей в лохмотьях, молча смотревших на него. Ехал мимо остовов сожженных церквей – без крыш, с осколками витражей на полу у алтаря, сверкавшими, словно груды брошенных сокровищ. Мимо деревень, населенных обглоданными скелетами, где в темноте светились желтые глаза волков. Пылающий стог сена освещал один из далеких холмов. При лунном свете пепел сгоревших виноградников белел, словно гранит надгробия.

Он остановился на Королевской дороге, среди жары и пыли. Раньше ему и в голову не приходило, что за такое короткое время можно преодолеть столько миль. И вот он здесь, у цели. В мареве от августовского солнца стены словно подрагивали вдали, а над ними клубилось бледно-желтое туманное облако, как будто стены – это вовсе не стены, а горлышко какого-то исполинского кувшина, уходящего в глубь земли.

Таково было его первое впечатление от главного католического города всего христианского мира.

Созерцание цели своего путешествия не принесло страннику облегчения. Мрачные опасения, заставившие его отправиться сюда, нисколько не уменьшились. Он спал прямо у дороги, пускаясь в путь еще в предрассветной прохладе, навстречу судьбе, которая, как ему казалось, затаилась и ждала за стенами города, похожими на стены ада.

Города Парижа.

Матиас Тангейзер направился к воротам Сен-Жак.

Стены здесь поднимались футов на тридцать, а над ними возвышались сторожевые башни примерно такой же высоты. Караульное помещение у ворот было еще больше. Как и стены, его покрывали многочисленные пятна – от старости и птичьего помета. Проезжая по перекидному мосту, Тангейзер почувствовал, как от гнилостных испарений заваленного мусором рва у него защипало глаза. Между громадными бревенчатыми пролетами арки сквозь марево, словно во сне, брели две семьи.

Должно быть, гугеноты, подумал Матиас, увидев их черные одежды. А может, кальвинисты, лютеране, протестанты или даже реформаторы. Вопрос о правильном названии не имел ответа, удовлетворявшего всем потребностям. Их новое учение о том, как нужно веровать в Бога, еще только зарождалось, а разные фракции уже вцепились друг другу в горло. Хотя Тангейзера, которому приходилось убивать во славу Господа ради нескольких религий, это совсем не удивляло.

Гугеноты, в том числе женщины и дети, шатались под тяжестью всевозможных узлов и сумок. Интересно, сколько же вещей им пришлось оставить, подумал путешественник. Двое мужчин, по виду братья, обменялись взглядами, в которых сквозило облегчение. Худой парнишка вытянул шею, разглядывая Тангейзера, и Матиас улыбнулся ему. Мальчик уткнулся лицом в материнскую юбку. На его шее, прямо под скулой, виднелось ярко-розовое родимое пятно, и мать поспешно закрыла его ладонью.