Читать «Доплыть до грота» онлайн - страница 25

Я не слышу, о чем она говорит по телефону маме. У меня в ушах только крик: давай, давай, жри пироженку! Ты ведь даже не умерла. Хорошо было бы умереть. Прямо сейчас. Чтобы они убили меня этими своими эклерами. Но я знаю, что не умру. Сначала у меня будет болеть живот. Я буду бегать в туалет, потекут сопли, начнется ночной кашель, противный, сухой, может быть, поднимется температура, не очень высокая… И никто не узнает об этом, кроме мамы с папой. Гречка, рис, кукурузная каша на воде. Минералка. Злые и уставшие мамины глаза. Может быть, она пойдет в школу. Может – к Леркиным родителям. Я не буду ее останавливать, с какой стати? Но я не хочу больше никого из них видеть. Ни одного человека. Особенно Лерку. И тех, неизвестных, кто держал мне руки и голову. Мама обнимает меня и плачет.

– Любимая моя БГ, самая-самая любимая!

На телефоне горело: «3 новых сообщения, 2 пропущенных вызова». Я не стану смотреть, кто звонил. И сообщения читать не буду. Мама принесла мне чай с клубничным вареньем и почитала на ночь. Я люблю, как мама читает вслух, и когда болею, то всегда прошу ее почитать. Потом она поцеловала меня и ушла спать. Я лежала в темноте, укутавшись в одеяло до самого подбородка, смотрела в окно и думала. Вот бы утро никогда не наступало. Утром надо будет идти в школу. Как мне в нее идти? Даже когда я пукнула тогда у доски, было не так страшно. Да и сейчас не страшно. Я просто не могу. Не могу туда пойти. Я попрошу маму, и она переведет меня в другую школу. Не знаю в какую. В любую другую.

Но с Леркой можно встретиться и во дворе, мы же рядом живем.

И с Данилом тоже.

Я не выдержала и открыла эсэмэски. Две из них были от Данила. «Ты где?» и «С тобой все в порядке? Возьми трубку!». А одна от Лерки. «Чего ты распсиховалась-то? Шуток не понимаешь?» Я не стала отвечать ни ей, ни ему. Мне вдруг показалось, что они это все спланировали, когда стояли на балконе и разговаривали.

Среди ночи я проснулась. Лежала и смотрела в потолок. У меня на потолке выложено созвездие Большой Медведицы из таких звездочек, которые светятся в темноте. Красиво.

Я лежала, смотрела на Большую Медведицу и думала, что Данил не мог меня держать. Ну, не мог он! Я вспоминала о его листьях и о том, что он носит разные перчатки, потому что в каждой паре потерял по одной еще в начале осени и его мама рассердилась и сказала, что не будет покупать третью пару, а он сказал – подумаешь, так даже веселее. Перчатки похожие, с одинаковым норвежским узором, только одна серая, а другая коричневая. И все думают, будто так и надо, будто так модно. Все потому, что Данил надевает их с невозмутимым видом. И еще я вспоминала, как он срывал для меня сосульки – «самое безглютеновое мороженое». Еще мы с ним собирали в парке семена лип, круглые такие шарики, собирали и ели. Они вкусные, особенно в марте, когда уже падают с веток на снег…

Он не мог. Лерка могла, а он – нет.

Я таращусь в потолок и пытаюсь вспомнить, когда видела его в последний раз. Наверное, на балконе, когда он разговаривал с Леркой. Может, она его закрыла там? Случайно. Или специально. Я пытаюсь восстановить события вечера. Вот они танцуют, вот стоят на балконе, холодно, а они стоят, раздетые, я хочу выйти к ним, но угадываю слово в «Крокодиле», мы с Настей уходим в коридор загадывать новое, я показываю эти «средние века», и Рома угадывает, потом вносят торт со свечками… А кто его вносит? Я не помню. Где был Данил, когда торт вносили? Не помню!