Читать «1941: Время кровавых псов» онлайн - страница 87
Александр Карлович Золотько
Севка встал.
Лейтенант отошел в сторону, пропуская его в дверь.
– Так почему вы решили, что я – подходящий кадр? – не оборачиваясь, спросил Севка.
Он смотрел в лицо лейтенанта, а тот не отводил взгляда от его лица.
– А я еще не решил. Я решил попробовать. А вам нужно надеяться.
– Я подумаю, – пообещал Севка.
– И примите к сведению, Всеволод Александрович… – Севка снова не оглянулся.
Лейтенант чуть прищурился и коротко дернул головой, приказывая обернуться.
– Да пошел ты… – одними губами прошептал Севка.
– Никита, только без рук. Молодой человек хамит с перепугу. Его можно понять. Но вы уже потрудитесь повернуться ко мне. Мы же выяснили с вами, что вы не хотите умирать в ближайшее время.
Севка четко повернулся через левое плечо и даже щелкнул каблуками.
– Вот, – удовлетворенно протянул комиссар. – Чему-то вас даже в вашей независимой армии научили. Кроме тактико-технических данных… как это? Автомата Калашникова, «АК» семьдесят четыре. Так вот, Всеволод Александрович, хочу еще раз указать на основные точки нашего с вами взаимопонимания. Вы можете отсюда сбежать…
Лейтенант за спиной Севки издал странный кашляющий звук.
– Можете, если повезет, – сказал комиссар. – И что дальше? Вы попытаетесь найти кого-то, кто поверит вам больше, чем я? Прошу вас это осознать. И еще – прошу вас выбрать как можно быстрее, лучше немедленно, форму нашего сотрудничества.
– Из чего выбирать? – поинтересовался Севка.
– Ну… Осознанный выбор, основанный на понимании отсутствия альтернатив, – лучший вариант для всех.
– Второе?
– Второе… когда в конце прошлого века…
– Девятнадцатого? – спросил Севка.
– Что? А, да, чуть не забыл, вы же из двадцать первого… В конце девятнадцатого века во Франции встал вопрос о создании контрразведывательной агентурной сети. И кому-то из тамошних специалистов пришла в голову замечательная мысль – употребить в этих целях парижских проституток. Даму брали, заводили в камеру и вручали ей машинописную страницу, заполненную текстом, лишенным всякого смысла и внутренних логических связей, да еще и с обилием цифр и непонятных терминов. И давали даме час-два на то, чтобы она этот текст запомнила. Потом просили воспроизвести. Если проститутка не справлялась, то ее крепко били. Больно, но без повреждений… Вы знаете, как это бывает…
– Знаю, – подтвердил Севка.
– После побоев даме давали новый листок с новым текстом. А потом новый. А потом – два. И три. И в результате ночные мотыльки могли дословно запоминать до часу разговора на незнакомом языке. Поверьте, мы можем…
– Я верю, – сказал Севка. – И я горю желанием сотрудничать.
– Вот и славно, – подвел итог комиссар. – Не задерживаю.
Севка вышел.
Этой ночью спать ему не пришлось, лейтенанты взяли его в оборот, заставили прошагать в общем несколько километров по комнате от стены к стене и обратно, отдать несколько тысяч раз честь и провозгласить: «Служу трудовому народу». Как к утру сообразил уставший и озверевший от повторов Севка, они вовсе не оттачивали его выправку и строевые приемы, им нужно было, чтобы в каждом его движении чувствовался автоматизм, равнодушие к ритуалам и ритуальным фразам.