Читать «1941: Время кровавых псов» онлайн - страница 160

– Почему? Пусть тут все накроется, ты выждешь немного, появится воронка, о которой ты говорил только что, ты отправишься туда и грохнешь этого капитана… И мир, течение истории возродится, как феникс из пепла.

– Или не возродится, – сказал Орлов. – Я не знаю, как все будет происходить на самом деле. И спросить мне не у кого…

– У того спроси, кто тебя забрал… В двадцать первом, если правильно понял?

– В двадцать первом. Я как последний дурак позволил Женьке Карелину загнать меня в рощу. Патроны заканчивались, а люди у него – нет. И мне стало так тоскливо… Как мне стало тоскливо! И тут – внезапное предложение. Совсем неожиданное. Только что я сидел в одиночестве под березой и грустно смотрел в дуло своего «маузера», пытаясь разглядеть последнюю пулю, как вдруг кто-то хлопнул меня по плечу, увернулся от этой моей последней пули и предложил мне жизнь. Нужно было только сказать «да» и сделать всего один шаг. Ты бы хоть на мгновение засомневался?

– Нет, наверное…

– Вот и я вскочил с криком «да-да-да-да» и шагнул вперед. Так все и началось. Ладно. – Орлов бросил окурок на мостовую, красный огонек прочертил дугу в темноту и разлетелся от удара о булыжник мелкими искрами. – Тебе пора.

– Но…

– Тебе пора, Сева. Тебя ждут. Если ты решил уйти прямо сейчас – пошли. Если тебе нужно подумать – до восемнадцатого еще море времени. Идешь сейчас?

Севка задумался.

Ему предложили гарантию. Ему предложили возможность существовать, даже если его мир рухнет. Изменится. Перестанет быть его миром. Он, Всеволод Александрович Залесский, останется жив.

Ведь его почти ничего не связывает с тем миром, если вдуматься. Друзей у него почти нет. Родственников – во всяком случае, тех, о которых он знает, – нет. Нет смысла, нет перспектив, нет надежды… И глупо было бы рисковать собой ради сохранения того мира. Настолько глупо, что каждый разумный человек не стал бы ни на секунду задумываться. Конечно, да, соглашаться. И немедленно. Потому что этот мир, эта октябрьская Москва, залитая страхом и темнотой, – тоже не его мир. Все вокруг ничуть не похоже на то, как он представлял по книгам и фильмам. Люди… Люди тоже не такие. Раньше Севка честно полагал, что люди, победившие в войне, – другие. Лучше, чем он, сильнее, чище. Они стояли насмерть, были готовы идти на жертвы, ни на секунду не сомневались в том, что победят… А оказалось, что это не так. Не так!

Там, возле дороги, когда пленные отказались от внезапно вернувшейся свободы, Севка впервые почувствовал себя обманутым, и чем дальше, тем больше он понимал, с ужасом чувствовал, что эти люди не могут выиграть такую войну. Просто не захотят. Не смогут собраться и выстоять. Он смотрел в глаза тех, кого люди комиссара отправляли в тыл к немцам, и не видел в них ничего, кроме тоски и страха. Не мог увидеть ничего, кроме бессилия перед неотвратимостью гибели. И никто даже не пытался скрыть этого – ни курсанты, ни инструкторы.