Читать «Ягоды бабьего лета» онлайн - страница 75

— Спасибо.

— Чаю хотите?

— Нет. Я только что пил. У Нинели Эдуардовны день рождения и…

— Ясно. И часто тут у вас такие мероприятия?

— Нет, не часто. Собственно…

— Меня это не интересует. Можете не трудиться с объяснениями.

— Но вы сами…

— А что, Всеволод Петрович тоже участвовал в праздновании?

— Да. Он еще там…

— A-а, так веселье продолжается? В таком случае я вас не держу. Идите! Вас, должно быть, заждались.

— Люба, я не понимаю, в чем моя вина. Мне все время приходится оправдываться. Вы скажите, и все станет на свои места. Вот увидите! Я постараюсь исправить, изменить…

— Господи! Что вы собираетесь исправлять? Я ни в чем вас не обвиняю. Это вам показалось. Хотя, нет! Вру. Если честно, то я обиделась на вас со Всеволодом Петровичем.

— Я так и знал. Из-за конференции? Я ему об этом говорил, но, понимаете, я скоро отсюда уйду, а ему оставаться. Он старый человек. Ему необходимо лечение, а Нинель Эдуардовна не простила бы нам отказа. Вот я и решил поддержать компанию ради старика.

Любу накрыла волна горячего стыда. Оказывается, ее дурацкая истерика — всего лишь результат беспочвенной бабьей ревности. Чтобы скрыть свое смущение, она встала, подошла к окну.

Вечерний парк притих в ожидании ночи. Сиротливо чернели неподвижные ветви лип, наполовину скинувшие листву. Среди общей желтизны выделялась сирень, сохранившая первозданную зелень.

— Знаете что? — воскликнула Люба почти задорно. — А пойдемте в парк? Ведь эта красота скоро пройдет. Надо попрощаться с ней. А? Как вы думаете?

— Неплохая идея. Тем более, что я сегодня еще не гулял.

— Так идите оденьтесь, а я на крыльце подожду.

Игорь вышел, но тут же снова заглянул в дверь:

— Люба, я жалею, что мы не в девятнадцатом веке.

— Почему?

— В то время были кузены и кузины. И им многое дозволялось.

Они шли по аллее и молчали. Любу слегка знобило. Она знала — это нервы. Богатое воображение не давало ей покоя. В голову лезли непрошенные воспоминания и ассоциации. Никак не укладывалась в сиюминутную обыденность эта прогулка по старинному парку. Было в ней что-то мистическое. «Кошка проживает несколько жизней, — пришла к ней неожиданная мысль. — То же самое происходит в данный момент с нами. Мы празднуем начало второй жизни. Для той, первой, кажущейся теперь такой далекой и нереальной, мы как бы умерли и возродились для новой. Какой она будет? Лучше? Хуже? А может, судьба в наших руках? Надо лишь не упустить шанс?»

— О чем вы думаете, Люба?

— О кошках.

— В прямом смысле?

— Почти. А еще о том, что раньше вы очень любили это время года.

— Раннюю осень? Так немудрено. Как же не любить «пышное природы увяданье»? Эти стихи мне читал Всеволод Петрович. Он знает, кажется, всего Тютчева и добрую половину Пушкина.

— А вы стихи легко запоминаете?

— Не знаю. Не пробовал. Разве что Тютчев? «Есть в светлости осенних вечеров умильная, таинственная прелесть…»

— Почему вы замолчали? Я собралась слушать…

— Забыл. Там что-то про «пестроту дерев». Нет, не могу вспомнить.

— «Зловещий блеск и пестрота дерев, багряных листьев томный, легкий шелест…» — подсказала Люба.