Читать «Яблоки раздора» онлайн - страница 181

– Но-но! – негромко сказал Дмитрий Олегович, прислушиваясь к ударам.

В ответ гоблины замолотили сильнее и закричали почему-то одинаковыми голосами. Или, может, один из охранников лишился дара речи и другой орал за двоих. Усмехнувшись про себя, Курочкин рукавом отер лицо, а затем с удовольствием произвел последнее арифметическое действие – вычел двух негритят из двух. Получилось ноль негритят.

– Сидите тихо! – сквозь дверь призвал он пленников. – Вы оба под домашним арестом. До особого распоряжения…

В дверь опять заколотили, но уже как-то не слишком уверенно.

Возможно, пленные гоблины осознали безнадежность своих попыток. Или вдруг засомневались: а имеет ли права этот Сорок Восьмой и в самом деле посадить их под арест? А что, если в его договоре с Шефом есть на этот счет какой-нибудь секретный протокол? Вроде как у Молотова с Риббентропом?

Дмитрий Олегович, подумав, признал свою догадку чересчур смелой, состроил гримасу излечившегося эпилептика и проследовал на кухню – умываться. Горькая пена, изготовленная при помощи «Элениума-Супер», сделала свое полезное дело и теперь должна была быть побыстрее смыта с лица земли. Точнее, с лица Курочкина. Несмотря на хинную горечь во рту и ушибленный копчик, Дмитрий Олегович чувствовал себя триумфатором. Эдаким мифологическим героем (как же его звали?), укротившим целую четверку великанов (а их как звали? ну, неважно). Вот сейчас герой Курочкин до основания ликвидирует эту дурацкую пену, а затем…

В тот же миг победные мысли триумфатора были вытеснены мыслями паническими. Если не сказать больше.

Прямо из кухни навстречу Дмитрию Олеговичу двигался, как ни в чем не бывало, один из пленных гоблинов. А именно – самый толстый. На толстом лице застыло подозрительно-мрачное выражение. «Ты зачем меня запер?!» – словно бы спрашивало лицо. За его спиной вновь забарабанили в дверь ванной. Курочкин вздрогнул. Поскольку один и-тот же человек никак не мог находиться в двух местах одновременно, Дмитрий Олегович сделал безрадостный вывод: он поторопился с вычитанием. Парочка элементарно разделилась, чтобы добыть воду для больного сразу в двух источниках, и Курочкин доблестно перекрыл лишь один.

– Э-э… – забормотал он. Нечего было и пытаться снова обмануть толстяка фальшивым припадком. Ну, почему же он, болван, сразу не заглянул на кухню? Победу праздновал! Мифологический, черт тебя, герой…

Толстый охранник замедлил шаги и, глядя на Курочкина, покачал головой. К мрачной подозрительности на его физиономии прибавилась еще и решимость.

– Нехорошо, – проговорил он. – Нарушаете. С этими словами гоблин сунул руку в карман.

16

«Все. Приехали!» – подумал про себя Курочкин.

Дмитрию Олеговичу грех было бы жаловаться на своих родителей. Лет сорок тому назад они обеспечили мальчику Диме пусть небогатое, но в целом вполне счастливое детство. Курочкина-бабушка сроду не трепала внука за вихры. Курочкина-мама никогда не ставила сына в угол – тем более на колени и на горох. Курочкин-папа в жизни не отвешивал своему отпрыску ничего крепче родительской оплеухи (от которой было не больно, но только стыдно). И уж конечно, ни маме, ни папе, ни родной бабушке и в голову не приходило даже замахнуться на Диму каким-нибудь предметом, всерьез угрожающим здоровью. Вроде телескопической дубинки.