Читать «Я тебя не вижу» онлайн - страница 23

– Потому что я другой. Понимаешь?

Марина молчала. Ей казалось, она умрет, если сейчас он решит уйти. Обхватив его за шею, она изо всех сил обняла Митю, как обнимала папу, когда узнала, что он уходит, и долго стояла неподвижно, прижимаясь щекой к его груди.

- А?

Но Митя молчал.

Марина подняла заплаканные глаза и заглянула ему в лицо.

– Другой? – сказала она, глотая слезы. – Ну и что?

15

У Марины была своя комната, и теперь она впервые об этом пожалела.

Когда она пришла домой, Юля уже легла, и Марине не удалось с ней поговорить. Если бы они жили в одной комнате, они могли бы говорить сколько угодно, а Марине так нужен был ее совет. Но вставать посреди ночи и идти к Юле было глупо.

В окнах уже давно погас свет. За стенкой тихо посапывала бабушка, Юля тоже, наверное, спала, а рядом с ней, свернувшись калачиком, дремала Негодяйка. И только Марина никак не могла заснуть.

В свете луны блестел снег. Небо было усеяно звездами, и все в этом мире пело и сияло, радуясь наступлению зимы. Обычно такими вечерами на Марину снисходило умиротворение, но сейчас она думала о Кольке – и снова ее воображение рисовало ужасные картины. В конце концов, он может просто ее убить – почему нет? Выход один: идти в милицию. Но если Колька узнает, ей конец.

Марина просто не находила себе места. «Ничего, успокаивала она себя, – утро вечера мудренее». Завтра она поговорит с Юлей, и ей сразу станет легче. Пускай Юля решит, как ей поступить, а там будет видно.

Первой, как обычно, встала Генриетта Амаровна. Следом за ней проснулась Юля. Что касается Марины, она пока не подавала признаков жизни.

– Эй! – крикнула Юля, проходя мимо ее комнаты. – Давай быстрее. Мы опаздываем.

Марина открыла глаза, но продолжала лежать. «Сейчас», – хотела сказать она, но, как выяснилось, она не могла говорить.

Марина проснулась с такой головной болью, что ей не сразу удалось встать с кровати. Кроме того, у нее был заложен нос, а горло болело так, словно она проглотила ежа. Ей было так плохо, что даже думать не было сил, а потому, пытаясь оценить свое состояние, она так и не смогла решить, что именно нужно делать: остаться в постели или, пока не поздно, встать и отправиться в школу. Ясно было одно: она заболела.

Юля как раз доела яичницу и, вымыв тарелку, села пить чай.

– Ты что? – спросила она и, едва не выронив чашку, уставилась на Марину, которая стояла на пороге в тапочках и ночной рубашке.

– Заболела, – сдавленным шепотом сказала Марина. – Плохо.

– Простудилась? – спросила Юля, хотя это и так было понятно.

Марина хотела что-то сказать, но, разрывая гортань, в горле, как в старой водопроводной трубе, что-то хрипело и булькало. Она виновато развела руками.

– Дети, – крикнула из кухни Генриетта Амаровна, – вы опаздываете.

– Сейчас! – Юля показала на часы. – Я пойду, ладно?

– Подожди, – басом сказала Марина и при этом отчаянно замотала головой.

Ей, разумеется, не нравилось, что ее голос звучит, как неисправный водопровод, но, с другой стороны, она могла хотя бы как-то объясниться, а это уже кое-что.

– Поговорить, – сказала она, и ее лицо исказилось от боли.