Читать «Я и шизофрения, или Забудьте про диагноз» онлайн - страница 13

На всем этом фоне, в критический момент моего взросления, когда я не могла ни с кем поговорить и прижаться к сильному плечу, я испытала первые, в тот момент еще осознанные и усилием воли созданные галлюцинации (очень эмоциональное реагирование, в особенности на стрессовые и негативные стимулы). Все мы во что-то верим: в Бога, Высшие силы, Высшее Я, Вселенную, или же не верим ни во что (что, по сути, тоже своего рода вера). Я верила в Бога, того Бога, который сидит и наблюдает за нами. Такой старец с бородой и очень добрыми глазами. Всепрощающий и всепонимающий. Помимо того, мне казалось, что у него очень ласковые и сильные руки. В моих мыслях он обнимал меня крепко-крепко и нежно, со всей любовью, которую я могла представить, гладил меня по голове. В скором времени, как только мне становилось плохо, я не искала поддержки и понимания в реальной жизни (просто я не умела этого делать), а всего лишь представляла своего старца. Нетрудно догадаться, что произошло в дальнейшем. Мои ощущения становились все ярче, а усилия воли были уже не нужны (больные шизофренией приучаются получать удовольствие, концентрируясь на мыслях, вызывающих выделение дофамина, и перенапрягают этим свою «систему поощрения»).

Так впервые у меня возникли телесные галлюцинации.

Дальше больше: в пятнадцать лет я, сама того не понимая, раскачала свою психику настолько, что решила уйти из жизни. Да, были попытки суицида — и не одна. Даже трудно сейчас сосчитать, сколько. Тяжело писать это в книге, так как ни об одной из них не знают ни мои родители, ни близкие родственники. Как видите, все они закончились неудачно. Знают о них лишь самые близкие мне по духу друзья. Точнее, всего один друг.

Но самое главное — не факт суицидальных попыток и их количество, а причина их возникновения, вернее сказать, отсутствие реальной причины покончить с жизнью. Все, что происходило тогда в моей юной головушке, поражает меня до сих пор. Причина была реальной только в моем сознании. Но от этого не становилась для меня менее важной. Это теперь я понимаю, что, возможно, именно тогда у меня уже начал зарождаться бред греховности — один из вариаций бреда при шизофрении. Я считала секс и все, что связано с ним, самым высшим грехом (есть основания предполагать, что содержание бреда и психотических переживаний может отражать эмоциональные причины заболевания).

Это теперь я понимаю, что рьяное отрицание секса, все мысли о его греховности завертелись вокруг моей непоколебимой веры в Бога, точнее, той веры, которой было тогда наполнено мое травмированное в детстве «я». Все переживания по поводу моего подросткового сексуального созревания — это и физиологические изменения, и нарастающая сексуальность, и бесконечная борьба с сексуальными фантазиями — все они были не здоровы или же просто переносились намного болезненнее, чем у других детей.