Читать «Я дрался на «Тигре». Немецкие танкисты рассказывают» онлайн - страница 7

– Что можете сказать про дульный тормоз?

– Он уменьшал отдачу.

– Он поднимал пыль?

– О, какой вопрос! Ну… Можно и так сказать. Но мы к этому привыкли.

– Вы использовали русский бензин?

– С бензином мы никогда не имели проблем, его было достаточно.

– У вас в танке был запас шнапса, где вы его взяли и как он пополнялся?

– Это вы из книжки знаете. Это я написал просто так. У нас в танке имелась взрывчатка, которой мы должны были взорвать танк, если появлялась вероятность того, что он попадет в руки неприятелю. Это нам не нравилось, и поэтому я написал, что мы на этот случай держали шнапс. Но в нашем экипаже едва ли кто-нибудь пил. Хотя в роте были и такие экипажи, которые с удовольствием выпивали. Наш тогдашний противник… В России очень часто пьют водку… К их несчастью, они часто выпивали. Русские очень, очень часто себя разогревали, когда это было совсем не нужно. Это нельзя было изменить, руководство не пыталось, и это плохо. В этой большой игре самым умным и хитрым казался Сталин, хотя его расчеты и не сошлись. Был первый договор с Гитлером и дополнительные соглашения к нему, про границу до Буга. Вероятно, он думал, что Гитлер застрянет во Франции и у него будет время. Но у нас получилось быстрее, и на этом начались его несчастья. В принципе сейчас мы делаем ту же самую ошибку, которую тогда сделал Гитлер. Но я надеюсь, что она не приведет к таким же последствиям. Еще Бисмарк сказал, что мы должны держаться вместе с Россией, а не с Америкой или с Израилем. В ГДР слоган одной речи нашего канцлера был следующим: «Учиться у Москвы – это значит учиться побеждать!» А сегодня у нас Америка и Израиль. Я не боюсь, что у нас сейчас случится действительно что-то серьезное. Но это может произойти в Африке или где-нибудь еще. В Афганистане, когда мы оттуда уйдем, будет то же самое. Русские там до нас пробовали воевать. У нас ушло 11 лет, чтобы понять, что все останется по-прежнему. А Ирак? Везде это американское ЦРУ!

– Какое у вас было личное оружие?

– Я носил, но никогда не применял, маленький 7,62-мм пистолет. 9-мм был слишком тяжел.

– В танке был автомат?

– Был, но я не помню, чтобы его когда-нибудь использовали.

– Когда появился Т-34 с длинноствольной пушкой, вы заметили его появление?

– Сначала мы его просто увидели! Но это не стало для нас каким-то сюрпризом. Мы о нем уже знали и долго ждали его появления. Он был еще опасней, чем прежний. А вот «Сталин» [ИС-2], на мой взгляд, оказался более или менее ненужным. С этим его раздельным заряжанием… И он все-таки тяжеловат, вероятно. Я даже ни разу не видел «Сталина» в движении. А вот Т-34 был… хороший танк!

– Тогда, во время войны, вы знали про Виттманна?

– Хм… Да! Виттманн постоянно мелькал на страницах газет, выступал на фабриках, в школах, в Касселе и на партийных мероприятиях. Он был заметной пропагандистской фигурой.

– Тогда знали, что у него не все гладко с историей побед?

– Того, что открылось про пропаганду уже после войны, мы тогда, конечно же, не знали. На войне я получил столько же наград, как и Виттманн, вероятно, только потому, что я был очень молод. (Смеется.) Я тоже был во всех газетах. Фотография, которую я вам подписал, тогда обошла все печатные издания. Но согласитесь, это же подозрительно, если весь экипаж имеет Рыцарские кресты. А обязательным условием для получения Рыцарского креста было принятие собственного решения в боевой обстановке, личное участие и обязательный тактический успех. А я хочу спросить, каким образом радист мог принимать собственные тактические решения? А водитель? А заряжающий?! Так каким же образом радист, водитель и заряжающий могли выполнить условия для получения Рыцарского креста? Даже наводчик не мог, потому что он тоже получал приказы от командира танка. Но у них у всех были Рыцарские кресты.