Читать «Юстиниан. Топот бронзового коня» онлайн - страница 48

    Возвращаясь в субботу после службы домой (в будни он, как правило, ночевал во дворце), к Феодоре под одеяло, молодой магистр оффиций разражался гневной тирадой - обзывал монарха старым обалдуем п дураком; признавался подруге, лязгая зубами: «Вот клянусь - взял бы шёлковый шнурок от портьеры и на дядиной шее затянул. Руки так и чешутся. Не могу смотреть на оплывшую эту рожу пьяную и свинячьи глазки. Бедная Романия! У такой великой державы на престоле - полное ничтожество!» Женщина пыталась его успокоить: «Потерпи, Петра, потерпи. Не имеешь права говорить своё мнение раньше времени. Должен оставаться дядиным любимчиком. Образцовым племянником, верным его идеям и взглядам. Угождать во всём. Слушаться, кивать. Выполнять каждое чудачество и любую прихоть. Погоди, мы ещё своё наверстаем». Он её нежно обнимал, целовал и спрашивал: «Правду говоришь - точно наверстаем?» - «И не сомневайся. Все мои гадания говорят одно: ты взойдёшь на трон после дяди, став Юстином-младшим - то есть Юстинианом». Хохотнув, повторял с улыбкой: «Юстиниан Первый… Неплохое прозвище. И красивое, и почтительное по отношению к царствующему монарху. Вроде тень Юстина - до поры до времени… - Прижимался к ней, полный благодарности: - Ты моя богиня. Вдохновляешь, учишь. Что б я без тебя делал?» Феодора вторила: «Мы теперь едины. Нас не одолеть никому. Мой Юстиниан… победитель… царь!»

    По совету своей возлюбленной, потихоньку, исподволь, начал собирать верных себе людей. Поручил казну выходцу из Сирии Петру Варсиме, ловкому и хитрому финансисту. А другого Петра - Патрикия из Фессалоник - сделал логофетом дрома. Иоанну из Каппадокии выбил должность логофета стад - императорских поместий. Армянину Нарсесу, евнуху, вверил снабжение армии. Продолжал дружить с Велисарием и Ситой, через них коротко сошёлся и с ещё одним молодым военачальником - командиром конницы племени гепидов - Мундом. Так в руках магистра оффиций постепенно оказывалась вся реальная власть. Главное, к нему хорошо относилась молодая поросль - выходцы из далёких и близких провинций, делавшие карьеру во Втором Риме; юноши считали, что он может стать их главой и лидером; поначалу в шутку, а затем всерьёз называли Юстинианом, несомненным преемником августейшего дяди.

    Но противники тоже не дремали. Патриарх Епифаний относился с предубеждением: называл Петра грешником, так как тот жил в гражданском браке с бывшей фигляркой, да ещё и ярой монофиситкой. И не упускал случая, чтобы донести Юстину на племянника, выставить его в невыгодном свете. Постоянно жаловался и квестор священного дворца Прокл, выразитель настроений большинства сенаторов - пожилых аристократов и противников всего нового; их безумно раздражала пронырливость молодых провинциалов, жаждавших занять лучшие места в государстве. Правда, сам Юстин тоже был провинциалом, но его консерватизм и солидный возраст не внушали сенаторам недоверия, и они считали его своим.